Такое вот кино.

В 1929 году США влетели в Великую депрессию. Из 25 тысяч американских банков разорились 11 тысяч. С 1929 по 1932 год курс акций Radio Corporation уменьшился в 33 раза , New-York Central — в 51, General Motors — почти в 80, General Electric — в 11, United Steel — в 17 раз . К 1932 году в стране насчитывалось от 12 до 15 миллионов безработных, что составляло по тем временам 25-30% всей рабочей силы. Страна проснулась в очереди за хлебом и бесплатным супом. Многие штаты оказались в плену голода. Даже в богатейшем Нью-Йорке было отмечено несколько сотен голодных смертей.

Общественное мнение в США, как и в России, быстро назвало три «Б», ответственные за произошедшее, — Банкиров, Брокеров, Бизнесменов. И, разумеется, правительство.
...

Америка, однако, выстояла.  Выстояла, в том числе, и благодаря американским интеллектуалам-гуманитариям, которые при прямой поддержке власти приняли в марте 1930 года, всего через 5 месяцев после биржевого краха, Кодекс производства кинематографической продукции (The Motion Picture Production Code of 1930), или Код Хейса ( Hays Code ). Инициатором принятия кода был священник, отец Даниэль Лорд.  

Принятый документ начинался словами:

«Производители кинофильмов осознают высокое доверие, которое оказывается им людьми во всём мире, что сделало кино универсальной формой досуга. Они осознают свою ответственность перед публикой как из-за этого доверия, так и потому, что развлечения и искусство оказывают большое влияние на жизнь наций. Таким образом, они понимают, что кино, даже рассматриваемое просто как развлечение, без явной учебной или пропагандистской цели, непосредственно ответственно за духовный и моральный прогресс, за более высокий тип общественной жизни, за формирование правильного мышления. В ходе стремительного перехода от немого к звуковому кино они осознали необходимость и возможность подписания Соглашения, чтобы управлять производством звуковых фильмов и ещё раз подтвердить свою ответственность перед обществом».

Документ жёстко ограничивал способы демонстрации насилия, запрещал изображать преступления так, чтобы они могли быть воспроизведены, регламентировал любые проявления сексуальности, вплоть до танцевальных номеров и характера одежды и многое другое. И наконец, кодекс запрещал показывать любовные отношения между белыми и афроамериканцами. Какая уж тут демократия? Какая «свобода слова»? Полная победа «реакционных сил»!

В 1934 году Ассоциация голливудских продьюсеров создала “Бюро Брина”, котролировавшее каждую фразу, каждый фильм, предназначавшийся к выходу на экраны на предмет их соответствия коду 1930 года. Глава ассоциации Уилл Хейс писал тогда: "Ни одно средство массовой информации не способно сделать больше, чем кино для строительства национальной морали во времена революций, восстаний и политических потрясений”...

…А как же знаменитая «Первая поправка к Конституции», гарантирующая свободу слова, которую сегодня в России «демократы» суют в нос каждому, кто пытается остановить наркотически-порнографически-бандитский беспредел в литературе и кино? - Как вообще такой «антидемократический» кодекс мог быть принят, да ещё добровольно? Как он мог работать десятилетия в демократической стране?

Ведь, казалось бы, любой желающий пропихнуть на экран порнографию, или натуралистическую сцену убийства, или просто поведать о любви чёрного парня и белой девушки мог кодекс просто проигнорировать, или обратиться в суд и добиться признания кодекса незаконным? – Однако, в самой демократической стране мира “антидемократический” (- или напротив, демократический, если правильно понимать демократию!) - кодекс был принят и благополучно проработал до 1968 года.

Это ли не парадокс? - Нет парадокса.

Здесь предельно чётко прослеживается, «цивилизационный», разрыв между Россией и США. Причём,  цивилизационный разрыв прежде всего в части «цивилизованности» российской «интеллигенции» и её американского аналога — сообщества интеллектуалов-профессионалов.

Американские интеллектуалы в любой области — инженеры. Они обладают здравым смыслом и ответственностью, исходят из реалий и умеют принимать решения. Поэтому в критический момент американские профессионалы поняли, что на какое-то, как мы видим весьма длительное, время они, ради сохранения страны, ДОЛЖНЫ «наступить на горло собственной песни» и убрать с экранов всё, что может расшатать ситуацию, что может спровоцировать людей и увеличить и без того высокий уровень стресса в обществе.

Вот оно — слово, категорически незнакомое российской «интеллигенции»: Ответственность. 

Ответственность перед публикой, ответственность перед обществом. Ответственность за социальный мир, за свою — заметьте: свою! — страну.

В США тогда родились  “Белоснежка и семь гномов” и “Вестайдская история”.

В России -  “Бандитский Петербург”  и “Сволочи”. 

Почувствуйте разницу.

источник-sl-lopatnikov@lj	читать полный текст со всеми комментариями
	читать