Чёрный пиар или как Поткин зажал деньги.
Зимой 2004 года, за неделю до парламентских выборов, мне позвонил Бус и предложил наладить контакты с неким Александром Поткиным, сказав, что это дико прошареный человек. Он имеет множество знакомых в патриотических кругах, которые могут нам пригодиться, поэтому нужно сделать небольшое дельце, на котором можно и заработать самому.  Я позвонил Александру, и мы договорились о встрече. Приехав в офис одного из кандидатов в депутаты по одномандатному округу, я выслушал суть дела. Нужно ночью, за два дня до выборов, уклеить компроматом на Елену Панину один избирательный округ. На листовке была изображена она, пожимающая руку Шамилю Басаеву и информация о том, что именно она выступала за переговоры с террористами. Я подписался на расклейку тысячи листовок формата А3 за тысячу долларов. Приятно, согласитесь, и денег заработать, и врагу движения насрать перед выборами.

... В назначенный вечер я собрал команду из восьми человек, мы забрали из гаража листовки и двинулись на «задание». Несмотря на то, что никаких показательных или устрашающих акций мы проводить не собирались, все приехали на палевее, с собой у каждого был нож. Вышли из метро, разделились, разобрали агитматериалы и пошли в разные стороны, договорившись держать связь по мобилам.
 Моя группа, состоящая из трёх человек, весело и непринуждённо расклеивала на стены домов, на двери подъездов, на ракушки и доски объявлений гнусные картинки. Так мы ходили час, другой, третий. У нас осталось всего-то штук 50 на троих, когда мы подошли к какой-то школе. Всё, думаю, еще минут пятнадцать и домой. Там меня ждёт горячий чай с булочкой и тёплая ванна с девушкой. Смотрим, школа-то уже нашими обклеена. Значит, они тут уже ходили. Надо созвониться. Но ни у кого из пятерых оставшихся телефоны не отвечали. Не могли же их всех повязать? Они вообще разбиты были на две пары и один сам по себе решил поклеить. Только я это подумал, как из-за угла школы выскакивает Мусорская машина с включённой мигалкой, из неё вылетают менты. «Стоять! Руки за голову!». Двое тех, кто стоял ближе к ним ничего не успели сделать – их повязали. А я стоял подальше, да и все листовки тоже были у меня. Я ломанулся в другую сторону, но и оттуда на меня бежало еще двое и тоже с автоматами. Я попробовал перепрыгнуть через школьный забор, но, поняв, что не получится, бросил листовки в сторону и поднял руки. «Лежать! Руки за голову!». Я лёг на снег, подбежавший мент зачем-то долбанул мне по спине прикладом, затем надел наручники. Нас всех затолкали в машину и отвезли в отделение. Там мы к нашему удивлению и встретили всех остальных участников концессии.
 Нас закрыли в обезьяннике, в котором, кроме нас восьмерых сидел еще какой-то блатарь и таджик. От нечего делать, я начал над этим таджиком издеваться, рассказывая ему разные рецепты приготовления таджиков и читая смешные молитвы. Через час к нам привезли ещё какую-то девку, которую Лысый за десять минут расколол, чего ментам сделать не удалось. Она была проституткой. Ну, поиздевались и над ней, правда не так жестоко. Утром, часов в семь, к нам пришел следователь чурбанской наружности, весом ки и повёл меня на допрос. Я ответил, что ничего не знаю, ничего не видел и ничего не скажу. Он, конечно, расстроился. Отвел меня назад. Но,  через час за мной пришел другой мент, ростом где-то метр семьдесят, а весом кило 90. Бритый на голо,  в голубых джинсах и тяжелых ботинках.
- Ну, что? Скинхеды? Пойдём беседовать?
- Пойдём…-ответил я без всякого энтузиазма. Мы зашли к нему в кабинет.
- Рассказывай, кого избил, кто листовки дал?
- Никого не избивал, я и не скинхед совсем – просто спортсмен. -Это я сказал скорее для проформы. С бритой головой, в голубых джинсах, с разбитыми костяшками и в тяжелых ботинках на спортсмена я походил не сильно. Из спортивной одежды – только кофта «Pitbull gym», но этого явно недостаточно для того, чтобы мне поверить.
- Зачем листовки клеил? Я тебе, по секрету скажу – вас сдали те, кто вас нанял. - я, как дурак киваю головой, но понимаю, что это обычная ментовская ловушка.
- Так нам у метро мужик какой-то дал… Обещал по 5 рублей за лист…
- Ладно. Мужика раньше видел?
- Нет…
- Точно?
- Да.
- Таак. Я тут главный по скинхедам. И я тебя сейчас буду ставить на учёт, как скинхеда.
- Так я же не скинхед?
- А мне всё равно – главное похож.
- Я ж говорю – просто спортсмен.
- Чем занимаешься?
- Качаюсь. Армреслингом занимаюсь.
- А боксом?
- Неее… Я драться не люблю.
- Ну-ну. Я тоже качаюсь. КМС по пауэрлифтингу. Меня на руках положишь?
- Думаю, да.
Мы с ментом взялись за руки, второй мент просчитал «Реди! Стеди! Гоу!», и мы начали. Я ожидал, что мент легко меня положит – он весил на пять килограмм больше меня, и был на голову ниже. Но нет. Я на удивление легко его положил, даже без рывков и выламывания кисти.
- Ну, ты даёшь!
- Это у меня наследственное – батя чемпион Москвы.
- О! Давай, если положишь нашего чемпиона отделения, я тебя домой отпущу?
- Давай.
Я думал он позовёт просто настоящего здоровенного слона, но пришел не особо здоровый мужик – кило на 95, но повыше меня. С ним пришло ещё человек пять, болельщики хреновы. Взялись за руки, отсчитали старт. Этот мент оказался посильнее, поэтому сразу положить его я не смог. Остальные вокруг галдели, как цыгане. «Давай, блядь! Жми, Игорь! Скина положить не можешь?!» Но Игорь не смог, секунд за сорок я его положил. Все аж взвыли «Ну, ты и лох! Мне за тебя стыдно! Иди отсюда!» И опять всё это хором. Кто-то даже от горя ему подзатыльник дал за то, что он милицейскую честь посрамил. Я уже, было, обрадовался, что домой поеду.
- Ну, ты знаешь, домой я тебя, конечно, не отпущу… Зато дам в город сигнал, что поймал главного скинхеда в Москве!
- Ебать тебя в рот! - Подумал я, но в слух, конечно не сказал.
Он куда-то ушел. Пришел через две минуты дико довольный, я такой бываю после того, как смешно кого-то разведу, и не скажу, что пошутил. С собой привёл ещё одного из наших.
- Пиши объяснительную. Кто такой, за что забрали, со скольких лет скинхед.
- Ладно
Мы, не сговариваясь, написали, что просто гуляли. Я написал, что вылетели «сотрудники милиции» и привезли. Тут сидят какие-то типы мрачные, с листовками. Я их не знаю, а мне их листовки приписывают. Короче, пургу полную. Мент в это время пил чай. Я сидел около него, а на столе перед ним стояла здоровая чашка чая. Он прочитал, что у нас написано и явно остался недоволен. «Охуели совсем, блядь! Девочкам своим пиздить будете!» и всякую тому подобную фигню. Но делать ему ничего не оставалось, как положить объяснительные в шкаф, стоящий за его спиной. Он отвернулся от меня и своей чашки буквально секунд на десять. Этого мне хватило на то, чтобы достать из носа здоровую козявку, показать её моему товарищу и  с видом старого кулинара добавить её в милицейский чай. Мент повернулся назад, продолжая недовольно ворчать, что нас посадят, умные нашлись и так далее. Взял чашку и не успел отхлебнуть, как у нас началась истерика, которая, впрочем ему совсем не помешала допить модернизированный чаёк. Решив, что мы совсем сошли с ума, он вышел из кабинета. В это время я проткнул циркулем, стоявшем у него в подставке на столе, два презерватива «дырекс», лежавших там же. Так сказать, для профилактики. 
 Минут через десять он вернулся сильно растерянный. «Ты кто такой? В отдел из МУРа, РУБОПа и ФСБ уже позвонили, за тобой едут!» Я ответил, что говорил – не надо давать было ненужных телефонограмм. Менты в отделении заметно приободрились и забегали – стали приводить себя и отделение в порядок,  заставили таджика вымыть полы в коридоре.
 Первыми приехали МУРовцы во главе с Юрием Евгеньевичем Хомутским, которого, как я потом узнал, многие знают, как Аниськина.
- Здорово, Макс.
- Здравствуйте.
- Как ННП? Как Бус поживает?
- Да нормально всё…
Он задал еще несколько вопросов, говоривших о том, что информация обо мне у него была. Смотрю, местный мент начинает незаметно уничтожать наши объяснительные.
Ещё через несколько минут появились РУБОПовцы во главе с толстенным армянином. Тот сразу начал выуживать информацию, кто дал нам листовки. Пришлось и ему рассказать, что нам их дал мужик знакомый в Крылатском. Видел я его до этого всего два раза. Как зовут? Дядя Саша – имя случайно подобралось, как распространенное. Предложил по десять рублей. Половину дал вчера, половину обещал сегодня, когда ему работу покажем. Для этого с ним надо в Крылатском встретиться в центре зала через час. А, так как ехать нам час с другого конца Москвы – выезжать надо немедленно. Но, у ментов не всё так просто. Поверить они нам поверили, но без приказа – ни шагу. Прождали мы ещё двадцать минут, за которые меня успели снять в передаче «Петровка, 38». Мне в руки дали листовку, показали и её и меня крупным планом. Я рассказал, что ни Панину, ни Басаева лично не знаю, но обоих считаю преступниками. Так же я не знаю того, кто эту расклейку заказал. Эпизод с передачей – очень важен!
 Короче, за полчаса до встречи с «Дядей Сашей» мы с еще одним расклейщиком выезжаем в Крылатское в сопровождении  толпы ментов в штатском. На дорогах пробки, поэтому поехали на метро. На доном из переходов патрульные принялись проверять документы у их начальника, что меня очень обрадовало – чем позже приедем – тем лучше. Приехали мы с опозданием на полчаса. Выходной день, народу в метро мало – а тут толпа подозрительных людей в штатском. К нам сразу поспешил «станционный смотритель», которому тут же показали ксивы и чуть не пендалями отправили подальше. Нас двоих оставили в центре зала на лавке, а сами рассредоточились по соседним.
- Слышь, хорошо, что хоть опоздали…
- Бля, если узнают, что мы их наебали – пиздец…
- Да ладно, скажем, он уже ушел – сами долго решали.
- Давай, типа высматриваем дядю Сашу…
Так мы беседовали еще полчаса, пока им не дали команду отбой. Нас вывели из метро – смотрю, стоит несколько «Волг», автобус ОМОНа, пара «козликов». Президент приказал провести честные выборы – то есть без того, чтобы компромат на кандидатов от системы вышел в народ. Так что ловили чёрных пиарщиков капитально. Нам даже один из ментов по секрету рассказал, что Панина за каждого пойманного расклейщика обещала патрульным сто баксов. Восемьсот баксов на четверых ментов за ночь – неплохой улов. Мы решили закосить под дурачков:
- А можно домой идти? Всё равно он уже не придёт…
- Садитесь в машину, поедем в отделение. – Наша маза явно не прокатила.
Приехав в отделение и попав опять в обезьянник, мы узнали, что остальных уже возили в суд, но он не работал, так что сидим, ждём. Нам раздали запломбированные пакеты с изъятыми вещами. Я за спинами ребят надорвал свой, достал мобилу и связался с Александром.
- Нас уж почти сутки держат…
- Скоро отпустят, ничего страшного.
- Обещают отвезти в суд, там штраф выпишут.
- Это фигня, штрафы вам оплатят.
- Тогда ладно.
-  По телеку вас видел, листовку крупным планом.
- Это радует.
Мы еще немного поговорили, и Александр пообещал, что за пиар листовки в «Петровке 38» мы получим ещё тысячу долларов. Это, надо признаться, меня обрадовало. Через пару часов нас опять отвезли в суд, он опять был закрыт – вернули назад.
 Потом нас стали делить МУР и УБОП – к кому кто поедет. Все хотели заполучить меня. Мне не хотелось ни к тем ни к другим. Единственное хорошо, что ФСБ приехали, посмотрели и уехали. Менты долго спорили перед решеткой обезьянника, менялись трубками с начальством на связи…
 Окончилось тем, что меня и того парня, что ездил к дяде Саше, забрали в УБОП. Мы сели в машину в наручниках. Ну, думаем, пиздец… Отъехали немного, остановились.
- Вам повезло, что к нам попали – тем, кого в МУР увезли пиздец… Не завидую я им. Давайте наручники вам снимем – вы ребята-то нормальные. Хачей мы и сами не любим… - с этими словами с нас сняли наручники и мы поехали в отдел.
Только зашли в кабинет и немного стали отходить – атмосфера всё-таки разрядилась, а менту явно было до пизды, кто дал нам наклейки. Ему нужно было с нами контакт наладить. На предмет дальнейшего сотрудничества. И тут открывается дверь в кабинет и заваливается Аниськин.
- Я привёз остальных, а этого, – он указал на меня, - я забираю
Я вышел в коридор и увидел всех своих, поставленных лицами к стенкам. Мы сели в машину, правда уже без наручников. Вот только отъехали – тут же слышу:
- Тебе повезло, что мы тебя забрали – чайку попьём и сегодня дома будешь. А этим – пиздец! – Тут я совсем успокоился, этим тоже контакт только нужно было наладить. Короче, просидел я до вечера в МУРе, часов в 11 меня отпустили. Правда за паспортом пришлось на следующий день заезжать в отделение, где мы сидели.
То, к чему я это всё рассказал, началось потом – когда я позвонил Александру. Сперва мне удалось у него взять 500 долларов – остальное обещал отдать на следующий день. На следующий день он заболел, болел и не брал трубку до окончания выборов. Потом отдал ещё 500 долларов. Тысячу, сказал, что если наниматели его зажмут – отдаст и из своих, ведь он нам благодарен за то, что не навели на него ментов и нигде не прокололись. Так он продинамил меня еще пару недель. Потом у нас начались долгие проблемы с МУРом перед президентскими выборами – это отдельная история, которую еще лет пять я никому не расскажу. Когда мы с Поткиным опять встретились – спрашивать о тысяче я не стал. Сам, думаю, отдаст. А, нет, не отдал. Я бы этого и писать не стал, но разговоры о том, что он меня дико спонсировал на покупку камеры, вынудили меня расписать наши финансовые взаимоотношения с самого начала. Выводы делайте сами.

источник-tesak-f18@lj

читать полный текст со всеми комментариями