Райцентр Ростовской области город Красный Сулин оказался очень симпатичным местом.
...Как я уже писал здесь, мне пришлось посетить этот замечательный город для розыска бойца, который сбежал из нашего дружного коллектива. Точнее, за воином пришлось ехать в село Горное (откуда в степи горы?!), но это от Сулина совсем недалеко. Такие богом забытые поселки производят, конечно, очень удручающее впечатление своей нищетой, неустроенностью, обреченностью даже. Есть в Горном асфальтовый завод, но, по иронии, асфальтовой дорогу рядом с этим заводом трудно назвать при всем желании. И так у нас все, понимаете!

Я планировал съездить в Горное, опросить соседей, по возможности, мать этого юноши, потому что, по информации, она его скрывала и отдавать в цепкие лапы Родины не собиралась. Дома у соладата никого не было, соседи, как я и предполагал, ничего не знали и не видели, я взял с них объяснительные и уже собирался идти искать его мамку, но, встретившийся мне пацаненок сказал, что парень, оказывается, здесь, и видели его буквально день назад. А чуть погодя, я наткнулся еще на одного мальчишку, оказавшегося его младшим братом, который подтвердил, что Виктор находится в Горном

Их мама, как оказалось, работает в детском садике воспитателем, по совместительству сторожем (слава богу, не наоборот). Я уже приготовился к встрече с бешеной теткой, которая набросится на лейтенанта как только узнает, что он приехал за ее сыном, только получилось все совсем непредсказуемо. Она просто стала плакать и такое у нее было отчаяние, и такая нищета вокруг, и эти две тысячи, которые она получает за свою работу, и все-трое-дети-как-дети-а-этот... Я обнимаю эту изможденную жизнью женщину, и хочется головой об стенку биться. Уговорил ее, что затягивать нельзя и будет только хуже, поэтому, немного успокоившись, решили, что я подожду у них дома, а вечером она вернется с работы с сыном, а наутро я повезу его в Краснодар (в прокуратуре на него уже дело, перспектива - год дисбата).

Потом был семейный совет с его братьями - суровыми сельскими мужиками, с плачущей матерью, старенькой бабушкой, которую никто не слушает, но которая в конце, когда было уже поздно, оказалась как всегда права, и с нервно курящим неудавшимся защитником Родины. Вроде бы уговорили его ехать, я лег спать, а ночью он сбежал. А наутро у меня уже не было сил сопереживать его маме, у нее был срыв, а потом она ушла на работу. Я вернулся в Сулин, заявил в милицию, маме его сказал, что как только он вернется, чтобы сразу шли сдаваться в военкомат, а раз в часть он боится возвращаться, то его сразу в прокуратуру определят.

Уехал оттуда полностью опустошенный, оглушенный такой безысходностью, нищетой, онемевший душевно, что хоть иголки втыкай.

Своей совершенной неуместностью немного помогли прийти в себя игравшие в плеере Sixpence None The Richer, Paul Revere And The Raiders, Love с отвратительным альбомом 69 года "Out Here" и Радиохэд "The Bends" 95 года, а еще начитанные О' Генри на немецком и "Человек, который был четвергом" Г. К. Честертона. Девять часов поезда и я в Краснодаре.

Но почему же так несчастно-то и наломаннодровно!!