Просто так.
Она говорила прерывающимся голосом.
- Елизавета Петровна, это Галя.
На сегодня звонок любой Гали у меня ассоциируется с медицинской сестрой, которая сейчас работает с моей мамой.
Я выдохнула из себя только "Что?".
Она снова заплакала. Мне показалось, что я перестала дышать.
- Говори , - не выдержала я.
- Это Галя. - снова слезы. Во вы встречаете разных людей, Вы не могли бы им передать...
- Какая Галя?
- Ваша. Из Саратова. Больная.
Господи, у меня нет сил больше.
- Я передам. Скажи что. И как ты себя чувствуешь?
- Ничего. Вот скажите мне. Я усыновила ребенка. В Саратове пособие для одиноких усыновителей 200 рублей. А он кушать хочет и растет. Вы сказали про компьютер. Это не просто недоступно для нас, это для нас пустой звук. А главное, - она говорила быстро, потому что дорого звонить, - главное, что я такая не одна. Нас много, понимаете. Я только хочу чтобы Вы ИМ передали, что на эти деньги жить нельзя. Мы усыновили детей в начале 90, чтобы дать им новую жизнь.Передайте ИМ.
...
ИМ я не передам. Потому что они, видимо, не слышат совсем. Я передам вам.
Мне не понятно, за что наказывают людей. Мне не понятно, чем руководствовался чиновник, назначая такое пособие для одиноких усыновителей в Саратове. Мне много чего стало не понятно за этот почти год в Москве.
Галя не виновата, что заболела раком. Мальчик не виноват в том, что его бросила биологическая мать.
Никто ни в чём не виноват.