7 лет со дня гибели "Курска"
Глава из моего "Северного сияния".

Заблудились!

Подговорила я однажды одноклассников и мы отправились в поход на лыжах. Взяли хлеба в карманы, встали на лыжи и ушли в тундру.

Все белым-бело, сопки заснеженные, мороз кусается, а мы, выстроившись в линеечку, шагаем неизвестно куда. Предприятие наше было заведомо глупым, потому что никаких троп и дорог в тундре нет, можешь ходить сутками, никуда не выйдешь, тем более, доказано, что человек ходит по кругу, потому что шаг правой больше шага левой ноги. Но это мы теперь такие умные, а тогда...


...


Мы не испугались, но ясно поняли, что заблудились. Началась метель и наши собственные следы катастрофически быстро исчезали под новым снегом, наметенным обжигающим ветром.
Приемный центр, а именно так называлась папина воинская часть, находилась в пяти километрах от Гремихи и что-то подсказывало мне, что мы шли именно в этом направлении.
Так и было! Знакомые строения части привели нас в неописуемый восторг!

Нас, замерзших, привели на камбуз, накормили матросским обедом, напоили чаем
с сухарями, а потом папа отправил нас в поселок на санях, куда была впряжена
лошадка по имени Импульс.



Передатчик, приемный центр, подстанция, ключ, сеанс связи - вот те слова, которые в папиных устах звучали просто и обыденно, но в этих словах было постоянное присутствие дела, важного и необходимого в военной жизни.
А добрая заботливость матросов о нас, детях, воспринималась как что-то неизменное, надежное, родное.
Такое восприятие людей в военно-морской форме осталось у меня на всю жизнь.
... Когда «Курск» лежал на дне, а вся страна не отходила от экранов телевизоров, я была там, на подлодке, в отсеках, проходить которые нас, детей, пришедших на экскурсию, учили моряки: - нагни голову и вперед правую ногу, потом перенеси другую ногу, но головы пока не поднимай.
Я видела опять как тогда, в детстве, это узкое пространство, койки, повисшие на овальных стенах, глазок перископа, вертикальные лестницы, по которым надо не спускаться, а скатываться, люк торпедного аппарата, в который нам, шутя, предлагали лечь, а потом нами выстрелят...
Душа разрывалась и рыдала, потому что я знала этих людей в черных шинелях, знала их жен и детей, они были мне не чужими, а совсем родными, они были моими соседями и друзьями.

источник-sevbal@lj

читать полный текст со всеми комментариями