"Д'Артаньян и три мушкетера". Как было и как было бы.
Недавно на одном сайте обнаружила воспоминания Георгия Юнгвальд-Хилькевича, режиссера любимейшего фильма всех времен и народов - "Д'Артаньян и три мушкетера", о том, как оно все снималось. Занимательно до безумия.

Заинтересовало, в частности, то, что многие ключевые актеры попали в фильм по случайности. А изначально утверждены были совершенно другие люди.



Вот таким мог бы быть Атос - Василий Ливанов.

"Сниматься в роли Атоса должен был Вася Ливанов. И он был единственным кандидатом. Но Ливанов — человек сложный. Он два раза приезжал в Одессу на пробы. На него надели костюм, сделали прекрасные фотопробы. И все было замечательно. Но потом Вася пропал и до конца съемочного дня не появился.

Я же был подневольным, начинающим режиссером и не мог утверждать актеров без проб. И должен был пробовать до победы.

Я понял — значит, не судьба. Не случилось Василию Борисовичу сыграть Атоса. Зато он стал Холмсом.

Поехал я тогда в Москву и увидел в Театре на Таганке спектакль «Мастер и Маргарита». Воланда играл Смехов"


...













В роли Д'Артаньяна был утвержден Александр Абдулов.

"Я приехал в Петербург, Миша пришел в гостиницу. Посмотрел я на него и сказал:

— Будем пробовать вас на Рошфора.

К тому времени на роль д'Артаньяна был уже утвержден Саша Абдулов. Боярский ответил:

— В этой картине готов играть даже дворника. Его одели в костюм... Он зашёл в павильон... и тишина наступила на Одесской студии.

Думаю: «Что такое, почему так тихо, пожар, что ли?».

Потому что на студии всегда галдеж. Замолкают, только если что-то серьезное случится.

Поворачиваюсь: передо нами стоит д'Артаньян. Единственный и неповторимый.

И с Мишей все было решено".










Хилькевич хотел снимать в роли Констанции Евгению Симонову.

"Перед Ирой Алфёровой — госпожой Бонасье я испытываю вину, потому что не вложил в нее столько режиссерской любви и заботы, как, например, в Алису Фрейндлих или Лену Цыплакову. Дело в том, что Ира была мне навязана. И это меня очень раздражало. Алферова нравилась руководству телевидения, потому что хорошо снялась в «Хождении по мукам». Я хотел утвердить Женю Симонову, но мне не дали. Ира не знала этого. У нас были нормальные отношения, и она осталась довольна своей ролью. Но ей было трудно на съемках. Были проблемы с музыкальностью. Ей было тяжело танцевать и петь одновременно. Она немного сутулая. Бонасье Жени Симоновой была бы более изыскано-хитрой, лукавой, ускользающей. А Ира Алферова — глубоко славянский тип. И французская легкость просто ей несвойственна. Я же не изменил своего замысла по прочтению этого образа и натаскивал Иру на то, что с легкостью могла бы сделать Симонова. Вот за это я чувствую перед Алферовой неловкость. Мне надо было идти от ее способностей, ее дарования".






Игорь Костолевский так и не стал герцогом Бэкингемом.

"А вот Костолевский отказался от роли Бэкингема из-за того, что не была утверждена Симонова. Костолевский был бы совсем другим Бэкингемом, но замысел оставался бы тем же. Проскальзывающие английские фразы. Фатоватость. Впрочем, к чести Алексея Кузнецова следует заметить, что из него получился прекрасный Бэкингем. Это один из моих любимых образов".









Миледи Винтер должна была играть Елена Соловей

"Представьте себе, что первой на роль Миледи пробовалась и даже была утверждена вовсе не Терехова. Миледи должна была сыграть Елена Соловей. <...>

Но был один серьезный-нюанс, мешающий работе, который Соловей в ближайшее время собиралась устранить. Она была «чуть-чуть» беременна и должна была сделать аборт. Поэтому была утверждена. И все по поводу Миледи были спокойны.

Вдруг, перед самым началом съемок, Лена звонит мне и говорит: «Георгий Эмильевич, я рожать решила. Не могу я сделать аборт, он уже шевелится».

Я в обмороке. Думаю: каково Никите Михалкову, у которого она снимается?!

Михалков, говорят, ее чуть не задушил. Он доснимал в «Механическом пианино» уже совсем глубоко беременную и оттого совсем круглую Лену. А я, увы, был вынужден отказаться от работы с Соловей. Если бы дело дошло до съемок, у меня Миледи к концу второй серии уже была бы на девятом месяце. От кардинала Ришелье, вероятно. Была бы беременна Мордаунтом".
-----------------------------------------------------------
Такие вот цитаты.
А ведь мог бы быть совершенно другой фильм. Лично я ни об одной замене не жалею. Правда, при всей моей любви к Смехову....Ливанов был бы интересный Атос. Очень интересный.

Итак, на сайте Льва Дурова выложены главы из книги режиссера Юнгвальд-Хилькевича "За кадром" - о том, как снимался фильм о мушкетерах и об атмосфере, в которой актеры не только играли, но и жили как настоящие герои Дюма. Почитайте, оно того стоит. Вот ссылки.

ЛЮДОВИК
АННА АВСТРИЙСКАЯ
Д'АРТАНЬЯН
ПОРТОС
АРАМИС
АТОС
МИЛЕДИ
МАКСИМ ДУНАЕВСКИЙ
НАКОНЕЦ - СЪЕМКИ
КОНСТАНЦИЯ
УРОКИ

А вот - воспоминания актеров. Из той же книги.
СЛОВО МИЛЕДИ - ТЕРЕХОВОЙ
ВОСПОМИНАНИЯ БОЯРСКОГО О СЪЕМКАХ
ИГОРЬ СТАРЫГИН ОБ АРАМИСЕ
ВЛАДИМИР БАЛОН - ДЕ ЖЮССАК
ОДИН ЗА ВСЕХ - И ВСЕ ЗА ОДНОГО

На этом же сайте выложены главы из книги Вениамина Смехова "Театр моей жизни". Даю ссылку на первую главу (там в конце страницы ссылки на остальные. просто я немножко устала возиться с ссылками:)

У Смехова там чудесная история про лошадь.

"Спасибо М.Боярскому: он научил моего коня, двадцативосьмилетнего Воска, галопу. Говорили, что Воск в двадцати двух фильмах актеров носил — надорвался, память, видимо, притупилась. Миша ему все сразу напомнил, и я полетел — как в детских снах, со свистом в ушах. Итак, галоп состоялся, и мы летим вчетвером. Летят наши лошади, летят наши кудри, а я лечу впереди товарищей и вдогонку слышу вопль изумленного Боярского: «Атосик! Это уже аллюр!» Не успеваю сообразить, к добру или во вред мне это хитрое французское словечко. Воску явно в радость вопль гасконца, и мы летим еще шибче, я прижимаюсь еще ниже к потной гриве, и судьба моя летит аллюром.

Миша кричит: «Атосик, молодец!»

Режиссер кричит: «Мушкетеры, отлично!»

Оператор кричит: «Стоп, сняли!»

Они сняли, а я все несусь. Сапогами сжимаю лошажьи бока, кричу: «Стой, сволочь!» Узду перебираю, как учили, а он все быстрее вперед. Уже Украину проехал, уже Белоруссия позади... Конь, куда несешься ты, дай ответ! Куда мчит тебя разбуженная память? Ору, матерюсь, скорость космическая, на ходу уже с мамой-папой и с детишками простился, вдруг смотрю — овраг! Воск бы и его перемахнул, коньком-горбунком бы обернулся, ему-то что? Но тут я, как Илья Муромец, силу безмерную почуял, вздернул поводья — конь мой столбом встал. В цирке это «свечкой» называется. Жаль, полюбоваться некому: единственный зритель на земле лежит. Из обморока вывел меня Володя Болон (шепотом): «Веня, если ты живой — не признавайся. Мы из дирекции оплату трюковых под твою смерть выбьем». И трюковые выбили, и меня оживили.

Кстати, о моем Воске я услыхал совсем недавно, именно во время гастролей по Израилю, печальную новость. В доме друзей, в Иерусалиме, оказался славный парень из Львова. Теперь он ди-джей, а в тот год Лошади он мальчишкой помогал нашему тренеру и ухаживал за лошадьми. Припомнил он белого Воска и весело сообщил, что Воск после съемок был очень печальным, работать отказывался и его, по старости лет, прикончили и... съели. И парень из Львова перестал мне казаться славным".
--------------------------------------------------

И вот эта история произвела на меня большое впечатление. То есть, я, конечно, читала, что Боярский снимается без каскадеров, что он храбрец и герой, как и полагается быть гасконцу, но чтобы вот так...

"Во время съемок случилась еще одна ужасная история. Снимали «марлезонский балет» в Одесском оперном театре. Момент, когда Боярский прорывается с подвесками. Рошфор — Боря Клюев был задуман как человек никогда не достающий шпагу, поэтому он не работал с каскадёрами и был не в курсе хитростей фехтования шпагой с заостренным концом. Во время съемок Боярский страстно, темпераментно фехтовал. И тут Клюев не выдержал, выхватил шпагу и нанес Мише укол. Миша нам конечно же ничего не сказал и продолжал работать. Я говорю:

— Ещё дубль!

Боярского нет. Я спрашиваю:

— Миша! Ты готов? Он выходит, отвечает:

-Да.

Снимаем еще дубль, а его опять нет. В те времена из-за постоянного брака советской кинопленки необходимо было снимать три-четыре дубля. Я иду за ним, подозревая, что он опять где-то «квасит». Захожу в туалет и вижу: у него изо рта кровища хлещет, а он ее сплевывает.

Потом, когда рентген сделали, выяснилось, что шпага ему в нёбо попала. Рана была очень глубокой — всего сантиметра до мозга не хватило. Съемки тут же закончились. Продолжение «мар-лезонского балета» нам разрешили снимать во Дворце моряков с тем условием, что Боярский споёт концерт. Боярского напичкали лекарствами и отвезли в гостиницу с температурой тридцать восемь.

Я звоню директору Дворца моряков, говорю:

— Боярский травмирован, ему шпагой нёбо прокололи, петь он не может.

А директор отвечает:

— Знаю я эти вечные отговорки! Я так и предполагала, что так будет.

Миша узнал о разговоре, взвился и говорит:

— Всё. Иду петь.

Мы пытались его удержать, ведь кровотечение «скорая» еле-еле остановила. И врачи не гарантировали ему, что голос останется. — Миша, ты с ума сошёл! У тебя может быть заражение крови!

Но если Боярский решил, то его ничем не удержишь. И он два часа пел концерт в Доме моряков! Причем абсолютно трезвый. Как ни странно, от этой гимнастики связки зажили моментально. Господь его сохранил за такой подвиг.

Да, все актёры повторили судьбы своих героев. Поэтому я из суеверного страха боялся снимать последнюю часть, где они все погибают".

источник-76_82@lj

читать полный текст со всеми комментариями