"Да, скифы мы!.."


Щас я вас повеселю. И сама, можыд...

ДА, СКИФЫ МЫ…

- Видал, Лексеич? Птицы-то?
- Ну.
- И я! Просыпаюсь, понимаешь - они в окне хлопают! Всё, думаю, у деда коринка поспела!
- Ирга!
- Это одно и тоже, - дед Фисташкин сидел у колодца и курил. Рядом лохматилась ободранная коринка. Утром из леса прилетели белые птица – и обчистили её до последнего зернышка.
- И не дрозды, Филиппыч! Скажи?
- Не дрозды!
- Крупные…
- И крылья – вот так, - Коля показал, как делали крылья незнакомые птицы.
- Не чайки…
- Ну, что ты! Какие чайки? Чайки крупнее…
- А кто ж?..
Мужики помолчали.
- Х…й знает, - думая о великом многообразии природы, произнес Коля, вытянул когтистую лапу. – С ирги вон на мою рябину перекинулись. Видал, Лексеич? Потом на березу…
- Хичкок, - сказала, кутаясь в платок, мама Фисташкина. Ей было не по себе от утреннего налета: стая трепала бедное дерево довольно безжалостно.
- Вот и я говорю, - обернулся к ней Коля.
- Они были слепые, - маме показалось, что птицы ничего не видели. – У них не было глаз…
Дед Фисташкин виновато посмотрел на мужиков: «Что с неё взять?!»
- Нет, ну, понимаешь, так не бывает! Ягоды-то они ощипали…
- И злые… Белые-пребелые.
Мама Фисташкина представила, как птицы бились бы в стекло или о стену…. Или ломились в дверь. Она подпирала бы её плечом, но сил не хватало…
- Кого хошь заклюют, - неожиданно поддержал её Коля. – Налетят стаей – и все. Еще голуби, блядь, противные.
- Эти – да! Я, понимаешь, дома там – в городе – три года их гонял. Этаж высокий – как сядут, как обсерут балкон!..
- Чем ты их? – заинтересовался дед Фисташкин.
Филиппыч задумался.
- Химия их не берет!.. – Коля сочувственно покрутил головой.
- Да, понимаешь, я сначала все «кыш!» да «кыш!». А потом – пошли на хрен! - поручень клеем намазал.….
- Ну?!
- Вот тебе и «ну». «Жидкими гвоздями» - вот!.. Штуки три или четыре прилипли – не помню уже. Поорали часа два, с тех пор, понимаешь, как отрезало! На соседний – гадят, а на мой – ни-ни.
Коля кивнул:
- Это – запомнили. Тоже, значит, память имеют. Опасно – и не летят.
- А я в детстве чилят ловил! – обрадовался дед Фисташкина тому, что тоже знает «про птиц». – Помню: рваную кошелку поставишь – палочкой подопрешь…
- «Чилята» - это кто? – городскому Филиппычу было невдомек.
- Воробьи, кто! А к палочке – нитку. Пшенца под кошелку подсыплешь – и ждешь. Начнут клевать – ты за нитку – дёрг! – дед сделал подсечку. – И готово!
- Мы тоже ловили! – разулыбался Коля. – Жарили потом… на костре.
- Ну! Перья им ощиплешь…
- Мы прям так, Лексеич! Хрустят!
- Мяса-то на них чуть…
- Не скажи! Разорвешь пополам…
- На лапках, если?
- И на хребтине. Вот тут – у крыльев, - Коля показал, где у крыльев мясо. - Посолишь – хрустят!..