|
|
Пишет troitsa1 (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} troitsa1)@ 2017-09-16 10:23:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
16 сентября. Отец
В день рождения отца опубликую новое воспоминание моё. Может и вам будет интересна военно-историческая правда? А в конце будет небольшая загадка от Минобороны.
***
Меня всегда поражала компания друзей отца. Их было 5 человек однокашников и все умерли примерно в 85 лет. Они дружили 60 лет!!! Или чуть больше. Все они прошли войну, хоть немножко. Все 1924-26 года рождения. И не очень-то болели! На моё удивление – отчего все друзья живы и в относительном порядке, отец сказал: а кто войну сдюжил, тому длинная жизнь не страшна!
И вот я встречаю у Захара Прилепина мысль:
"Когда я писал роман о Соловецком лагере — "Обитель", уже под занавес работы я получил в подарок большой том "Соловки", где в самом начале книги шло перечисление, с фотографиями и краткими биографиями, всех мемуаристов, прошедших Соловки и описавших их.
И здесь я впервые обратил внимание, что из, условно говоря, ста людей, написавших о Соловках, 98 человек прожили от 85 до 95 лет. То есть если тебя Соловецкий лагерь не убил — тебе сносу не будет.
Война… лагерь… И вся моя страна начинает действовать когда кирдык близок! Интересна нация русских…"
А теперь я вам расскажу чужую тайну. Мне отец её рассказал во гневе, когда учась игре на гитаре дальше 5 аккордов я не ушёл. А он играл классические испанские партии. Самоучкой! И ещё на кларнете играл. Немножко и на фоно… И рисовал картины маслом на пенсии!
В 1950 году из-под Мурманска его отправили служить на Иссык-Куль. Испытывать советские торпеды, которые их институт разрабатывал. А уже через год он был награждён Орденом Красной звезды!!! Вторым орденом!!!
Отец сразу после госпиталя и фронта:
А сейчас рассказ моего отца. Любовно мною доработанный.
У них на озере Иссык-Куль был клуб. При клубе был сторож и истопник дедушка Петя. С умным, но истерзанным лицом. И с огромными грубыми руками. Играючи справлялся с разгрузочно-погрузочными работами. Хотя ему было далеко за 70.
И вот в клуб привезли новенький рояль. Отец с двумя матросами его сгружал и тащил на сцену. А дед очень точно подсоблял – куда надо и когда надо поворачивал тело рояля в коридорах. Такелажничать точно надо уметь, не сила тут главное...
Рояль водрузили на сцену. Наконец новенькое, черное чудо красовалось посреди маленькой деревянной сцены и своим всамделишным видом подчеркивало окружающую реечно-фанерную убогость клуба… Клавиши как зубы приветствовали входящего в зал белозубо и добродушно…
Отец взял несколько аккордов, но время войны и годы после войны сковали его кисти. Он просто ласково погладил эту красоту. И стал уходить в казарму. А дедушка Петя вдруг выпрямился, и упругим шагом направился к роялю, сел с прямой спиной на банкетку. И вдруг зал запел и загремел! Бетхвен вошёл в зал клуба секретной морской базы около Пржевальска...
Нет, не так всё было!
Дед Петя постоял около пианино, потрогал своими большими, шершавыми ладонями ослепительно-лакированные бока инструмента, присел на табуретку, осторожно поднял крышку и заиграл.
Вначале немного спотыкаясь, о чуточку расстроенные клавиши, а потом ничего, влился...
Чарующие нездешние звуки никак не вписывались в общую деревянную обстановку маленького зала.
Сельский клуб был безумно удивлен, он и представить себе не мог, что вот так запросто услышит внутри себя музыку Бетховена. Посреди степей Киргизии.
Отец подошел к дедушке Пете, оглянулся по сторонам и тихо сказал: «Вы из бывших? Я никому не скажу!»
- Уже можно говорить: я отсидел свою двадцатку с поражением в правах.
- Шпионаж или предательство во время войны?
- За более страшное – я был старшим лейтенантом на царском флоте. Потом у большевиков на Волге командовал маленьким кораблём. В 1930 году меня арестовали и дали 25 лет ИТЛ с конфискацией принадлежащего имущества. Имущество было – стол, стулья, этажерка. И шинель. Отсидел 20 лет, отпустили. И даже к вам в часть смог устроиться истопником. В Ленинград не пустили… А у меня была самая главная мечта – сходить прошуршать листьями в Летнем саду.
- А меня скоро переведут под Ленинград в город Ломоносов на основную площадку нашего военного института…
- Пошуршите за меня… И передайте Саду привет от красавца старлея Петра Одоевского!
- Обязательно! В первый же день!
И вот только с этого рассказа я и понял, отчего отец каждую осень пригожим воскресением водил нас в Летний Сад. И мы с сестрой шуршали листьями и шуршали. А папа улыбался… Я думал, что нам, своим детям. А он улыбался императорскому Старлею Петру Одоевскому!
И я страшно полюбил Летний сад. Пока Гусев его не убил. И я рад, что папа уже умер. Не видит этого кошмара. И что мне самому теперь крайне трудно туда сходить.
Как любопытного подростка-пионера, меня всегда в этой истории интересовал отнюдь не царский офицер. Рояль. Как-то к отцу в гости приехал офицер, с кем они служили тогда на Иссык-Куле. И ему задал вопрос – а рояль был славен? Расскажите. Пианисты приезжали играть?
И он грустно рассказал. Пианино простояло после отъезда отца в Питер только неделю, и не потому, что украли, просто хиленькая киргизская сцена не смогла вынести такого огромного груза и внезапно под ним провалилась. Так Пётр Одоевский оказался первым и почти единственным пианистом на этом Рояле.
А в ту ночь я уснул почти счастливым. Потому что дал отцу слово – шуршать каждую осень в Летнем саду. И без него тоже…
Это было лёгкое обещание. Не столь сложное обещание как выучить Испанскую сюиту или Бахиану № 5 Вила Лобоса, гремевшую тогда среди продвинутой молодёжи вместо гениальной сегодняшней Бузовой. А я тогда очень боялся этого: заставит ведь меня отец… Мне же был обещан на день рождения магнитофон Астра. И не дай бог связать две этих вещи ((
А отец выучил Бахиану!!! Хоть не царский, но военный офицер нашего флота… Достойный офицер!
Вот она:
Или с голосом:
Пошуршим листьями в Летнем вместе? Я шуршал. И фотографировал это чудо...
***
А теперь загадка, которую я обещал. Выписка из архива:
Дата рождения 1924
Место рождения Украинская ССР, Николаевская обл., г. Николаев
Воинская часть 167 сп 16 сд
Дата поступления на службу __.__.1942
Наименование награды
Орден Красной Звезды
Даты подвига
01.05.1943-31.05.1943,15.07.1943
Всё правильно. Кроме даты. За войну у него только Медаль за Боевые заслуги, котрую не успели вручить – госпиталь, потом ранение на Курской дуге, потом училище.
Сам приказ послевоенный. «Награда нашла героя» через 3 года перед выпускным в Училище ВВИТКУ. И Медаль таки вручили за первое ранение…
Но был и второй орден. И именно от 1951 года! И ему этот орден дали за испытание новейшей торпеды на их полигоне на Иссык-Куле именно в 1951 году! Я это знаю. Но это секрет. Документы не напечатаны в интернете.
В 1948 году училище закончил, успел поработать лейтенантом в Полярном под Мурманском, потом – на озеро на сверхтайный полигон. И через пару лет – орден! Не хилую видать торпеду сделали хлопцы!
А вот путь его воинской части:
Только его ранили под Понырями!!! Они там месяца два закапывались в землю...
Лист приказа о награждении:
И конкретно на него:
Жаль, что он сам это не увидел! Эти бумаги позже его смерти обнародовали.
***
Меня всегда поражала компания друзей отца. Их было 5 человек однокашников и все умерли примерно в 85 лет. Они дружили 60 лет!!! Или чуть больше. Все они прошли войну, хоть немножко. Все 1924-26 года рождения. И не очень-то болели! На моё удивление – отчего все друзья живы и в относительном порядке, отец сказал: а кто войну сдюжил, тому длинная жизнь не страшна!
И вот я встречаю у Захара Прилепина мысль:
"Когда я писал роман о Соловецком лагере — "Обитель", уже под занавес работы я получил в подарок большой том "Соловки", где в самом начале книги шло перечисление, с фотографиями и краткими биографиями, всех мемуаристов, прошедших Соловки и описавших их.
И здесь я впервые обратил внимание, что из, условно говоря, ста людей, написавших о Соловках, 98 человек прожили от 85 до 95 лет. То есть если тебя Соловецкий лагерь не убил — тебе сносу не будет.
Война… лагерь… И вся моя страна начинает действовать когда кирдык близок! Интересна нация русских…"
А теперь я вам расскажу чужую тайну. Мне отец её рассказал во гневе, когда учась игре на гитаре дальше 5 аккордов я не ушёл. А он играл классические испанские партии. Самоучкой! И ещё на кларнете играл. Немножко и на фоно… И рисовал картины маслом на пенсии!
В 1950 году из-под Мурманска его отправили служить на Иссык-Куль. Испытывать советские торпеды, которые их институт разрабатывал. А уже через год он был награждён Орденом Красной звезды!!! Вторым орденом!!!
Отец сразу после госпиталя и фронта:
А сейчас рассказ моего отца. Любовно мною доработанный.
У них на озере Иссык-Куль был клуб. При клубе был сторож и истопник дедушка Петя. С умным, но истерзанным лицом. И с огромными грубыми руками. Играючи справлялся с разгрузочно-погрузочными работами. Хотя ему было далеко за 70.
И вот в клуб привезли новенький рояль. Отец с двумя матросами его сгружал и тащил на сцену. А дед очень точно подсоблял – куда надо и когда надо поворачивал тело рояля в коридорах. Такелажничать точно надо уметь, не сила тут главное...
Рояль водрузили на сцену. Наконец новенькое, черное чудо красовалось посреди маленькой деревянной сцены и своим всамделишным видом подчеркивало окружающую реечно-фанерную убогость клуба… Клавиши как зубы приветствовали входящего в зал белозубо и добродушно…
Отец взял несколько аккордов, но время войны и годы после войны сковали его кисти. Он просто ласково погладил эту красоту. И стал уходить в казарму. А дедушка Петя вдруг выпрямился, и упругим шагом направился к роялю, сел с прямой спиной на банкетку. И вдруг зал запел и загремел! Бетхвен вошёл в зал клуба секретной морской базы около Пржевальска...
Нет, не так всё было!
Дед Петя постоял около пианино, потрогал своими большими, шершавыми ладонями ослепительно-лакированные бока инструмента, присел на табуретку, осторожно поднял крышку и заиграл.
Вначале немного спотыкаясь, о чуточку расстроенные клавиши, а потом ничего, влился...
Чарующие нездешние звуки никак не вписывались в общую деревянную обстановку маленького зала.
Сельский клуб был безумно удивлен, он и представить себе не мог, что вот так запросто услышит внутри себя музыку Бетховена. Посреди степей Киргизии.
Отец подошел к дедушке Пете, оглянулся по сторонам и тихо сказал: «Вы из бывших? Я никому не скажу!»
- Уже можно говорить: я отсидел свою двадцатку с поражением в правах.
- Шпионаж или предательство во время войны?
- За более страшное – я был старшим лейтенантом на царском флоте. Потом у большевиков на Волге командовал маленьким кораблём. В 1930 году меня арестовали и дали 25 лет ИТЛ с конфискацией принадлежащего имущества. Имущество было – стол, стулья, этажерка. И шинель. Отсидел 20 лет, отпустили. И даже к вам в часть смог устроиться истопником. В Ленинград не пустили… А у меня была самая главная мечта – сходить прошуршать листьями в Летнем саду.
- А меня скоро переведут под Ленинград в город Ломоносов на основную площадку нашего военного института…
- Пошуршите за меня… И передайте Саду привет от красавца старлея Петра Одоевского!
- Обязательно! В первый же день!
И вот только с этого рассказа я и понял, отчего отец каждую осень пригожим воскресением водил нас в Летний Сад. И мы с сестрой шуршали листьями и шуршали. А папа улыбался… Я думал, что нам, своим детям. А он улыбался императорскому Старлею Петру Одоевскому!
И я страшно полюбил Летний сад. Пока Гусев его не убил. И я рад, что папа уже умер. Не видит этого кошмара. И что мне самому теперь крайне трудно туда сходить.
Как любопытного подростка-пионера, меня всегда в этой истории интересовал отнюдь не царский офицер. Рояль. Как-то к отцу в гости приехал офицер, с кем они служили тогда на Иссык-Куле. И ему задал вопрос – а рояль был славен? Расскажите. Пианисты приезжали играть?
И он грустно рассказал. Пианино простояло после отъезда отца в Питер только неделю, и не потому, что украли, просто хиленькая киргизская сцена не смогла вынести такого огромного груза и внезапно под ним провалилась. Так Пётр Одоевский оказался первым и почти единственным пианистом на этом Рояле.
А в ту ночь я уснул почти счастливым. Потому что дал отцу слово – шуршать каждую осень в Летнем саду. И без него тоже…
Это было лёгкое обещание. Не столь сложное обещание как выучить Испанскую сюиту или Бахиану № 5 Вила Лобоса, гремевшую тогда среди продвинутой молодёжи вместо гениальной сегодняшней Бузовой. А я тогда очень боялся этого: заставит ведь меня отец… Мне же был обещан на день рождения магнитофон Астра. И не дай бог связать две этих вещи ((
А отец выучил Бахиану!!! Хоть не царский, но военный офицер нашего флота… Достойный офицер!
Вот она:
Или с голосом:
Пошуршим листьями в Летнем вместе? Я шуршал. И фотографировал это чудо...
***
А теперь загадка, которую я обещал. Выписка из архива:
Дата рождения 1924
Место рождения Украинская ССР, Николаевская обл., г. Николаев
Воинская часть 167 сп 16 сд
Дата поступления на службу __.__.1942
Наименование награды
Орден Красной Звезды
Даты подвига
01.05.1943-31.05.1943,15.07.1943
Всё правильно. Кроме даты. За войну у него только Медаль за Боевые заслуги, котрую не успели вручить – госпиталь, потом ранение на Курской дуге, потом училище.
Сам приказ послевоенный. «Награда нашла героя» через 3 года перед выпускным в Училище ВВИТКУ. И Медаль таки вручили за первое ранение…
Но был и второй орден. И именно от 1951 года! И ему этот орден дали за испытание новейшей торпеды на их полигоне на Иссык-Куле именно в 1951 году! Я это знаю. Но это секрет. Документы не напечатаны в интернете.
В 1948 году училище закончил, успел поработать лейтенантом в Полярном под Мурманском, потом – на озеро на сверхтайный полигон. И через пару лет – орден! Не хилую видать торпеду сделали хлопцы!
А вот путь его воинской части:
Только его ранили под Понырями!!! Они там месяца два закапывались в землю...
Лист приказа о награждении:
И конкретно на него:
Жаль, что он сам это не увидел! Эти бумаги позже его смерти обнародовали.
