О моей эволюции
В течение последнего времени мне уже несколько раз говорили в реале, а ещё больше писали в жж о том, что стремительная эволюция моих взглядов вызывает искреннее недоумение. В течение года я проделал путь от лояльности власти к полному её отрицанию. И сейчас снова возвращаюсь на прежние позиции. Причём осмысленно.

Мне кажется, существует незримая линия отделяющая борьбу за правду и протест режиму от нанесения вреда своей Родине. Просто задумайтесь - что будет, если убрать Путина или Медведева, всю их, пусть плохую, но власть. По-моему, настанет смутное время. Можно долго рассуждать о необходимости демократии в нашей стране, однако точно можно сказать, что в ближайшие лет 20 о ней мечтать и не стоит. Просто потому, что ныняшняя власть не умеет мыслить соответствующим образом. Её смена, я думаю, тоже этому не научится...

Было бы глупо обвинять власть во всех грехах. У нас поразительно тёмный народ. Он живёт какой-то жизнью амёб. Тем же, кто любит рассуждать о разуме народа, о его сознательности, о том, что он сам выберет курс, советую пожить годик в одной комнате с моим бывшим соседом по общаге или другим представителем народа. Мозги сразу прочистятся. Помню, как я привёл Быдлермана в качестве подтверждения моей точки зрения в редакцию одного "толстого" журнала. Пообщавшись с ним, публицисты-народники пришли в тихий ужас.

Что-то я отвлёкся. Я просто хочу сказать, что я не хочу вредить власти подобно большевикам 17-го года. Мне кажется, что поражение власти будет означать и крах для всей страны. Я не верю, что сейчас в России есть силы, способные создать демократический режим, скорее наоборот. То, что сейчас называют оппозицией - это какая-то нелепая карикатура. Думаю, со временем сильны станут радикалы. И если их не передушит ФСБ, будет нам новый военный коммунизм, хорошо если без большого кровопролития.

Я больше не верю в позитивные перемены в нашем общественном строе. Я не верю, что они возможны. И, более того, я не верю, что они будут полезны. Что я буду делать? Просто работать. Делать свою работу, писать для деловых журналов. Стараться держаться подальше от политики. Посвящу свою жизнь новым проектам, которые уже сейчас начинаю реализовывать. Построю дом, выращу сына, посажу дерево. И буду стараться принести своей Родине пользу. Пока я не знаю, где и как - будущее покажет. Я больше не хочу потрясений, а хочу жить в стабильности. Даже если эту стабильность называют застоем.

Я не верю в революцию. И мечтаю, чтобы Россия медленно и верно менялась к лучшему. Пусть даже на это потребуются сотни лет...

В течение последнего времени мне уже несколько раз говорили в реале, а ещё больше писали в жж о том, что эволюция моих взглядов вызывает искреннее недоумение.
Поясню - после переезда из Москвы, где я был вполне лоялен к власти, я столкнулся с полнейшим произволом на местах. Особенно сильно это пришлось ощутить на посту главреда одной республиканской газеты. Пытался как-то говорить о том, что так нельзя, донести информацию до тех, кто должен был навести порядок. Я уволился, стал писать для оппозиции, причём, несмотря на возможные репрессии, под своим именем. Объектом жёсткой критики был выбран президент Чувашии Николай Фёдоров. Нашими стараниями был смещён министр печати культуры, но на смену ему пришло реальное гестапо. Как-то постепенно стало приходить понимание того, что дело тут не столько в президенте Чувашии и чиновниках, сколько в Кремле. (О всяких там муляжах партий власти даже говорить не хочу.)

Я начал критиковать и Путина со всей командой. Понимая, что слова мои ничего не изменят и ни на кого не повлияют. Видимо, местные чиновники считали иначе, ибо прямо перед выборами на меня и главреда журнала, в котором я работал был совершён властный наезд. Самое забавное - что я сам рассказал пресс-секретарю едросов, считая его хорошим знакомым, о том, где я работаю. Через день в редакцию пришёл дяденька стал требовать, чтобы я убрал неугодные записи из жж. Когда я его послал, от меня этого стала требовать редактор. В общем, в конце концов меня уволили. А заодно и взломали и удалили жж. Кому сказать спасибо не знаю до сих пор.

Через пару месяцев, только я успел занять должность руководителя филиала одной из крупнейших газет, мне турнули и оттуда. Точно знаю, что мой профессиональный уровень тут не при чём, тк сделать я ничего не успел. Весьма странной была формулировка - руководство не устроило что-то в вашей трудовой биографии. Причём инициатива о моём трудоустройстве исходила от московского топ-менеждмента издательства. Увольнение - тоже. В телефонных разговорах топы рассказывали о том, что они в приятельских отношениях с властьимущими в Чувашии, думаю в этом и причина. Я их, кстати, предупреждал о неладах с местными властями. После всех этих событий я решил больше не работать в местных СМИ и занялся фрилансом.

После декабрьских событий мне звонили представители многих СМИ, предлагали дать интервью. Особенно запомнились звонки Андрея Бабицкого (Радио Свобода) из Праги. Понятное дело, что всё произошедшее со мной миру малоинтересно. Звонок корреспондента радио Свободы в связи с таким незначительным событием мне показался странным. Андрей предлагал дать телефонном интервью для их радиостанции. Сначала я хотел поделиться с миром тем, что со мной произошло. А потом задумался - зачем мне это нужно. Да, я мог таким образом засветиться, выступить атаким борцом за Свободу, жертвой "кровавого путинского режима". Особенно если всё правильно подать. Бабицкий, думаю, сумел бы. Дальше - больше. Бороться за свободу, ога. А потом я вынужден был бы уехать из России и повторить карьеру Натальи Морарь (natmorar@lj) или Андрея Бабицкого. Ну и нафига? Мне оно надо?

Тем, кто не знает: Биогафии Бвбицкого и Морарь

Бабицкий, Андрей Маратович
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Бабицкий, Андрей Маратович (26 сентября 1962, Москва) — российский журналист.

Биография

Окончил филологический факультет МГУ. В 1987—1989 годах работал в редакции журнала диссидента Сергея Григорянца «Гласность», подвергался административным арестам за правозащитную деятельность. С 1989 — корреспондент «Радио Свобода». В время путча в августе 1991 вёл репортаж из Белого Дома. Затем — парламентский корреспондент «Свободы», в сентябре-октябре 1993 также находился в Белом Доме, после штурма в знак протеста отослал Ельцину медаль «Защитник Белого Дома». Работал в «горячих точках» в Таджикистане, на Северном Кавказе, во время Первой чеченской войны — в районе боевых действий. После начала Второй чеченской войны — специальный корреспондент Радио Свобода в Грозном. Его репортажи из осаждённого Грозного, остро критические по отношению к российским властям и армии, вызвали против него крайнее раздражение последних, что, как полагают, и стало причиной его похищения.

Арест

23 января 2000 Бабицкий, при попытке выбраться из осаждённого российскими войсками Грозного, был задержан сотрудниками чеченской милиции или (по его утверждению) военной разведки на блокпосту «Старая Сунжа» и заключен в СИЗО «Чернокозово». Первое время о задержании Бабицкого ничего не сообщалось, 26 января помощник и.о. президента РФ Сергей Ястржембский заявил, что он «пропал без вести в районе Грозного»; но после появления свидетельств об его аресте и возникшего скандала, и.о. генерального прокурора Владимир Устинов заявил, что Бабицкий нарушил «правила поведения журналистов, действующие в зоне проведения контртеррористической операции», и 27 января 2000 года был арестован по статье 90 УК РФ. Конкретно ему вменялось отсутствие аккредитации при пресс-центре объединенной группировки федеральных сил,

Арест вызвал бурные протесты на Западе, в частности, вопрос о Бабицском обсуждался во время визита в Москву госсекретаря США Мадлен Олбрайт. Успокаивая их, помощник и.о. президента Сергей Ястржембский заявил, что «дело находится под личным контролем» и.о. президента Владимира Путина. 2 февраля было объявлено, что Бабицкий освобожден под подписку о невыезде. Однако с семьей Бабицкий так и не связался.

Обмен

Затем было сообщено, что 3 февраля Бабицкий по добровольному согласию передан в обмен на трех пленных российских солдат некоему «полевому командиру Саиду Усаходжаеву», после чего Ястржембский заявил, что федеральная власть более за судьбу Бабицкого ответственности не несёт. По телевидению были продемонстрированы кадры «обмена», на которых было видно, как Бабицкий передаётся неким людям в масках. Президент самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия Аслан Масхадов заявил, что никакого Усаходжаева в его подчинении нет, тем более что это фамилия — не чеченская, а узбекская. 7 февраля прокуратура официально «вызвала» обмененного Бабицкого «на допрос», заявив, что он будет арестован в случае неявки.

10 февраля 2000 в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» специальный представитель Масхадова Шарип Юсупов заявил, что обзвон полевых командиров после объявленного обмена показал, что никакого обмена в тот день не происходило; однако, затем чеченским руководством была получена информация, которая позволяет сделать вывод, что обмен состоялся 3 или 4 февраля по инициативе чеченской стороны: "зная, что если бы он остался в руках федералов, то он будет уничтожен, чеченская сторона все-таки предложила на обмен нескольких человек". В обмене, по его словам, участвовали полевые командиры Асланбек Исмаилов и Турпал-Али Атгериев, якобы после этого погибший (на самом деле Атгериев был жив); отсутствие сведений об обмене он объяснил тем, что с отрядом Исмаилова нет телефонной связи. Он отметил, что по причине отсутствия связи достоверную информацию о подробностях обмена получить невозможно.

Впоследствии выяснилось, что три солдата, якобы обменянные на Бабицкого, были освобождены при совершенно других обстоятельствах. Бабицкий, по его словам, дал подписку о добровольном согласии на обмен, полагая, что его передадут знакомому ему полевому командиру Турпалу Атгериеву; однако на деле он был передан отряду «Адамалла» пророссийского командира Адама Дениева, тесно связанного со спецслужбами. Люди, которым он был передан, держали его в подвале и были постоянно в масках.

Освобождение

24 февраля Бабицкий был вывезен удерживавшими его лицами в Махачкалу; там ему вручили поддельный паспорт советского образца №I-ЛБ 681699 на имя азербайджанца Али-Иса Оглы Мусаева и отпустили (подлинные документы похитители у него отобрали). Вклеенная в паспорт фотография, по мнению Бабицкого, была переснята с настоящего. Освобожденный Бабицкий зашёл в кафе гостиницы «Махачкала» и был тотчас арестован местной милицией «при проверке документов». Ему было предъявлено обвинение в использовании фальшивого паспорта. Бабицкий объявил голодовку в знак протеста. 29 февраля он был освобожден под подписку о невезде и вывезен в Москву на самолете министра внутренних дел.

В конце марта в газете «Московский комсомолец» был опубликован запрос паспортно-визового управления МВД на бланк советского паспорта №I-ЛБ 681699. Запрос был датирован 16 февраля — днем, когда предполагаемые боевики отобрали у Бабицкого паспорт. Номер, указанный в запросе, совпадал с номером поддельного паспорта Бабицкого. Вскоре после этого Бабицкий подал в Генеральную прокуратуру заявление, обвиняющее высших чинов МВД в превышении должностных полномочий и похищении; однако в иске ему было отказано. В октябре состоялся суд над Бабицким; он был приговорен к штрафу за использование поддельных документов, но тут же амнистирован.

Вопрос о причастности к похищению и.о. президента

Степень причастности к этому событию и. о. президента Путина точно неясна, хотя критики Путина полагают, что оно не могло произойти без его приказа или по крайней мере ведома. Cам Бабицкий, по возвращении в Москву просмотрев записи передaч, посвященных его похищению, заявил:

Записи убедили меня в том, что и Путин, и Рушайло знали, где я нахожусь. Не случайно они так всех уверяли с экрана в том, что я жив. Они просто раздумывали, что лучше со мной сделать: ликвидировать или продолжать дискредитировать.

Впоследствии Бабицкий заявил, опираясь на свои источники в Кремле, что Путин лично осуществлял руководство его делом и дал указание депортировать его за пределы России.

С полной достоверностью о позиции Путина известно следующее: 4 февраля на неформальной встрече с руководителями ведущих СМИ он объяснял относительно дела Бабицкого: Бабицкий «не арестован, а задержан», и он, Путин, «в курсе дела». «Наша задача была показать, что силой никто Бабицкого не задерживает!», «Было обращение двух командиров, была информация о подписке о невыезде». «Вот теперь Бабицкому станет страшно, он поймет, к кому он попал!».

В интервью Путина журналистам Геворкян и Колесникову, данном во время похищения Бабицкого («Коммерсант», 10.03.2000), Путин называет Бабицкого «предателем», отрицает за ним право называться «российским журналистом» и даже «российским гражданиноми», говорит, что «он работал на противника, впрямую. (…)Он работал на бандитов». «То, что делал Бабицкий, — это гораздо опаснее, чем стрельба из автоматов». — заявляет Путин. Кроме того он много раз настойчиво подчеркивает, что «мы его туда насильно и не совали, он сам». На вопрос Геворкян и Колесникова: «А если бы попросил, чтобы вы его расстреляли, то что?» Путин ответил: «Это невозможно. Это запрещено внутренним распорядком. Я вам вот что скажу. Расстреливать бессмысленно, а вот получить за этого… пятерых наших солдат — мне кажется, что это вполне приемлемо». Завершается диалог следующим заявлением: «Мы не можем его вернуть. Мы будем искать его и передавать в суд. Я не знаю, есть ли у этого дела какая-нибудь судебная перспектива. Я не уверен в этом. Но допросить его придется».

Дальнейшая судьба

В 2003 г. Бабицкий выступал свидетелем защиты на процессе по экстрадиции Ахмеда Закаева. Он опроверг факт своего знакомства c Закаевым, приписывавшийся ему российской Генпрокуратурой. 1 сентября 2004 г., немедленно после известия о захвате заложников в Беслане, Бабицкий собрался вылететь в Осетию, чтобы выступить посредником для их освобождения, но был задержан в аэропорту Внуково «за хулиганство» [9]. В настоящее время Бабицкий проживает в Праге. Женат, имеет троих детей.

Морарь, Наталья Григорьевна
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Наталья Григорьевна Морарь (рум. Natalia Morari, 12 января 1984, Молдавская ССР) — журналистка, сотрудница журнала «The New Times». Наталья Морарь — гражданка Молдавии, с 2002 по 2008 год постоянно проживает и работает в России.

В 2002 году Морарь окончила лицей и в 2007 году социологический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.

Ранее Наталья Морарь занимала должность пресс-секретаря коалиции «Другая Россия» и активно участвовала в политической деятельности, в том числе в запрещенных властями «Маршах несогласных».

Публикации Натальи Морарь посвящены проблемам коррупции в России. Она, в частности, писала об убийстве банкира Андрея Козлова и о делах связанных с отмыванием денег, в которые якобы были вовлечены австрийский «Райфайзен Банк» (Raiffeisen Zentralbank) и российский банк «Дисконт»; также упоминалось имя генерал-лейтенанта Александра Бортникова, тогда заместителя директора ФСБ и начальника Департамента экономической безопасности ФСБ.

В декабре 2007 года Наталья Морарь опубликовала статью «Чёрная касса Кремля», в которой писала о фонде, через который во время парламентских выборов 2007 года были незаконно поставлены в зависимость все основные политические партии России начиная с «Единой России» и до оппозиционных партий СПС и «Яблоко».

16 декабря 2007 года Наталья Морарь возвращалась в Россию из недельной командировки в Израиль. При прохождении паспортного контроля в аэропорту Домодедово, Наталье Морарь было объявлено, что ей, по решению ФСБ, запрещён въезд в Россию. Ей пришлось улететь в Кишинёв.

17 января в посольстве России в Молдавии Наталье Морарь было сообщено, что ей запрещен въезд в России в соответствии с пунктом 1 статьи 27 Федерального закона «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ». В этой статье говорится: «Въезд в Российскую Федерацию иностранному гражданину или лицу без гражданства не разрешается в случае, если это необходимо в целях обеспечения обороноспособности или безопасности государства, либо общественного порядка, либо защиты здоровья населения».

23 февраля 2008 года в Кишиневе Наталья Морарь зарегистрировала брак со своим коллегой — журналистом «The New Times» гражданином России Ильей Барабановым. 27 февраля Морарь и Барабанов прилетели в Москву из Кишинева. Наталья Морарь считала, что её, как жену гражданина России не имеют право не пустить в Россию. Однако, пограничники аэропорта Домодедова не разрешили ей пересечь границу России. Ей было предложено вернуться в Кишинев, но она отказалась. Наталья Морарь и её муж Илья Барабанов остались в зоне пограничного контроля, где провели ночь. К ним не допускают ни их адвоката, ни представителей их журнала «The New Times».

Представители МИД России заявили, что «в соответствии с международной практикой, государства не обязаны объяснять причины закрытия въезда на свою территорию иностранному гражданину». В МИДе подчеркнули, что свадьба с российским гражданином с правовой точки зрения ситуацию не меняет.

29 февраля Морарь и Барабанов продолжали находиться в транзитной зоне аэропорта Домодедова. Им ограничили возможность к передвижению и связи.Наталья Морарь и Илья Барабанов вернулись в Молдавию. 1 марта они вернулись в Кишинёв.

Сообщается, что жалоба корреспондента журнала «New Times» Натальи Морарь на отказ во въезде на территорию России будет рассмотрена Мосгорсудом 5 июня 2008 года.