С. Семирёнки, Винницкая область

Анфиса Семёнова, красивая вдовушка в возрасте «ягодки опять», устав от работы, сидела за столом. На столе стояло небольшое, в проплешинах, зеркало, и Анфиса внимательно рассматривала в нем своё довольно привлекательное отражение. Несмотря на свои 40, Анфиса издалека могла показаться молодой девушкой. За последние годы тело её лишь немного разъехалось вширь, что, впрочем, её нисколько не портило. Сельские мужики так и заглядывались ей в след, а женщины, возможно, не без обоснований говорили о ней, как о потаскушке. Оно наверное, и так, да только большинство этих разговоров шло только из зависти. Большинство женщин в её возрасте либо погрубело и сморщилось, либо жутко раздобрело.
- Да она и Петьку –то своего в могилу свела – говорили женщину, тоже, возможно, с долей объективности. Но погиб её муж глупо, свалившись в пьяном виде на тракторе с моста. Трактор потом отремонтировали, а вот мужа – нет. Анфиска, впрочем, поплакала, поплакала, да и успокоилась. И стали к ней с того времени иногда захаживать мужички, причем не только холостые…
Профилактические меры верных жен в виде обмазывания дёгтем ворот и прочего, ни к чему не приводили. Соседка Нина Осиповна, относившаяся к ней, как к дочери, только головой качала.
- Да что я сделаю, если они сами ко мне по ночам таскаются – смеясь оправдывалась Анфиска.
- Сука не захочет - кобель не вскочит – поговоркой отвечала ей Нина Осиповна.
Шли годы, давно слегла в постель и начала заговариваться «названная мать» Анфисы, покосился и почернел её дом, а Анфиска оставалась прежней.
Разговоры мужиков спохмелья об Анфисе давно стали нормой – ох и люта же баба – говорили они, ковыляя с утра на работу. А сельские женщины давно махнули на неё рукой.

Как-то вечером в селе появился новый человек. Его на своем газике привёз председатель колхоза. Агроном это наш новый – почему-то краснея сказал председатель. Жить первое время будет у Анфиски Семёновой. Женщины молча переглянулись.
- Ну, принимай гостя – сказал председатель Анфисе, агроном это. Первое время у тебя поживёт, у тебя комнат много, а живёшь одна.
- А мне-то что?- ответила Анфиса, внимательно рассматривая гостя – пусть живет, места много
- Ты это, сказал председатель, краснея, и как-то неловко улыбаясь – смотри, не балуй. Большой это человек.
- Не беспокойтесь – со мной не заржавеет – глядя ему в глаза, нагло заявила Анфиса.
В том, что не заржавеет, председатель нисколько не сомневался, в голове у него завертелось такое ругательство, что представитель местной власти даже постеснялся его озвучить. И снова густо покраснел.
- Ну, Анфиса, смотри у меня – только и сказал он. – А вы, товарищ Михайлов, пожалуйста, устраивайтесь. Анфиса вам комнату выделит, если нужно что будет – пошлите кого-нибудь за мной – меня найти не сложно.
И потоптавшись, вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Анфиса была женщиной общительной, и вечером сквозь окна её дома можно было наблюдать забавную картину. Агроном и Анфиска, уже изрядно «под шафе», активно обсуждали что-то, сидя за столом, уставленном бутылками и закусками. Этого добра у Анфисы всегда было много – про запас. Разговор петлял по разным темам, а потом как-то незаметно пошёл о хорошей женщине Нине Сергеевне.
Как-то случайно Анфиса вспомнила, что в 50-ых к Нине Сергеевне приезжал племянник Александр, а отчество она позабыла. Был это красивый городской молодой мужчина, произведший на неё, да и на многих других деревенских девушек тогда огромное впечатление. Он только что женился и приехал с довольно привлекательной женой. Анфисе тогда показалось очень романтичным, что они познакомились в Германии.
Живут же люди – подумала она тогда – и мир посмотрели, да и устроились неплохо – в Москве живут.

Новый агроном на удивление внимательно слушал Анфису. Так её не слушал, пожалуй, ещё не один мужчина. Вот, что значит культурный человек – подумала Анфиса – наши-то совсем другие.
Постелила Анфиса гостю на перине в большой комнате, на их бывшей с мужем кровати, а сама легла в чулане.

Ночью "агроном" Михайлов отчего-то проснулся. В окно бледно светила луна, под окном трещал сверчок, где-то далеко лаяли собаки. Михайлов перевернулся на другой бок и вдруг вздрогнул – прямо перед ним в короткой белой сорочке стояла Анфиса.
- Я тут у вас скраюшку прилягу – сказала она – в чулане душно очень…
Тогда-то Михайлов и понял, о чём краснел и улыбался председатель…

На следующее утро агроном внезапно покинул Семирёнки.
- Не выдержал перегрузок – посмеивались мужики. Радости женщин не было предела – сырья для сплетен было на месяц с лишним.
Так и не узнала тогда Анфиса, с кем ночевала тогда, и что это за странный агроном, не пробывший в селе и суток, но так интересовавшийся всякой ерундой.

«Наша служба и опасна и трудна» - подтрунивали над вернувшимся в районное управление сотрудником сослуживцы.