Гилитрутт

Жил в давние времена один молодой работящий крестьянин. Был у него свой хутор с обширными пастбищами и много-много овец. И вот он женился. Жена ему, на беду, попалась бездельница и лентяйка. Целыми днями она била баклуши, далее обед мужу и то ленилась приготовить. И муж ничего не мог с ней поделать.
Однажды осенью приносит он жене большой мешок шерсти и велит за зиму спрясть всю шерсть и выткать из нее сермягу. Жена далее не взглянула на шерсть. Время идет, а она и не думает приниматься за работу. Хозяин нет-нет да и напомнит ей про шерсть, только она и ухом не ведет.
Как-то раз пришла к хозяйке огромная безобразная старуха и попросила помочь ей.
— Я тебе помогу, но и ты должна оказать мне одну услугу,— отвечает хозяйка.
— Это справедливо,— согласилась старуха.— А что я должна для тебя сделать?
— Спрясть шерсть и выткать из нее сермягу,— отвечает хозяйка.
— Давай сюда свою шерсть!—говорит старуха. Хозяйка притащила весь мешок. Старуха вскинула его на плечо, как пушинку, и говорит:
— По весне я принесу тебе сермягу!
— А как я с тобой расплачусь? — спрашивает хозяйка.
— Ну, это пустяки!—отвечает старуха. — Ты должна будешь с трех раз угадать мое имя. Угадаешь, и ладно, больше мне ничего не нужно.
Хозяйка согласилась на это условие, и старуха ушла.
В конце зимы хозяин снова спросил у жены про шерсть.
— Не тревожься,—отвечает жена. — Сермяга в срок будет готова.
Хозяин промолчал, но заподозрил неладное.
Меж тем зима шла на убыль, и вот замечает хозяин, что его жена с каждым днем становится все мрачнее и мрачнее. Видно, что она чего-то боится. Стал он у нее выпытывать, чего она боится, и в конце концов она рассказала ему всю правду—и про огромную старуху, и про шерсть. Хозяин так и обомлел.
— Вот, глупая, что наделала!—сказал он.—Ведь то была не простая старуха, а скесса-великанша, что живет здесь в горах. Теперь ты в ее власти, добром она тебя не отпустит.
Как-то раз пошел хозяин в горы и набрел там на груду камней. Сперва он ее даже не заметил. И вдруг слышит: стучит что-то в каменной груде. Подкрался он поближе, нашел щель между камнями и заглянул внутрь.
Смотрит: сидит за ткацким станком огромная безобразная старуха, гоняет челнок и поет себе под нос:
Ха-ха-ха! Никто не знает, как меня зовут! Хо-хо-хо!
Никто не знает, что имя мое Гилитрутт!
И ткет себе да ткет.
Смекнул хозяин, что это та самая скесса, которая приходила к его ясене. Побежал он домой и записал ее имя, только жене об этом ничего не сказал.
А тем временем жена его от тоски да от страха уже и с постели подниматься перестала. Пожалел ее хозяин и отдал ей бумажку, на которой было записано имя великанши. Обрадовалась жена, а все равно тревога ее не отпускает, боязно, что имя окажется не то.
И вот наступила весна. Хозяйка попросила мужа не уходить из дома, но он ей сказал:
— Ну, нет. Ты без меня со скессой столковалась, без меня и расплачивайся. — И ушел.
Осталась хозяйка дома одна. Вдруг земля затряслась от чьих-то тяжелых шагов. Это явилась скесса. Хозяйке она показалась еще больше и безобразнее, чем прежде. Швырнула скесса на пол кусок сермяги и закричала громовым голосом:
— Ну, хозяйка, говори, как меня зовут!
— Сигни,— отвечает хозяйка, а у самой голос так и дрожит.
— Может, Сигни, а может, и нет, попробуй-ка угадать еще разок!
— Оса,— говорит хозяйка.
— Может, Оса, а может, и нет, попробуй-ка угадать в третий раз!
— Тогда не иначе как Гилитрутт!—сказала хозяйка.
Услыхала скесса свое имя и от удивления рухнула на пол, так что весь дом затрясся. Правда, она тут же вскочила и убралась восвояси. С той поры в тех краях никто ее не видал.
А уж жена крестьянина была рада-радешенька, что избавилась от скессы. И с того дня ее будто подменили, такая она стала добрая и работящая. И всегда сама ткала сермягу из шерсти, которую осенью приносил муж.


Значит, хозяйка стала скессой, ибо свято место пусто не бывает.