We[e/a]k End
Квартира пропахла глинтвейном. Наступила зима и по выходным я теперь в огромных колчичествах пью глинтвейн.
В пятницу бабушка упала и расшибла голову. Возил ее в травмпункт в ее инвалидном кресле. На обратном пути зашли в магазин. На бабушке была шляпа; я говорю: давай мы тебя потеплей укутаем, шляпу положим на колени и поставим у входа в магазин. Вон, смотри – видишь в прозрачный ящичек как бы для бездомных детей кладут какие деньги?! По сто рублей, по пятьдесят. Ты будешь сидеть в своем кресле у входа, говорить, что бедная травмированная старушка, нужны деньги. Пусть лучше тебе в шляпу деньги кладут, чем каким-то там непонятным детям. А я часа через три приду, тебя заберу. – Вези меня быстрей домой, сучонок, я писать хочу!
...
Потом пошел к Д(2). На мне был чорный джемпер и ребенок меня боялся. А я, между прочим, принес ей голубую распашонку с вышивкой и вязаную шерстяную шапочку! Она же –  лишь меня увидала – начала корчиться и орать! Ах, дети так часто бывают неблагодарны! Я думаю, во всем виноваты игрушки. Иногда мне кажется, что игрушки для младенцев – по крайней мере те, которые продаются в наших магазинах – это самое страшное психотропное оружие. Американцы, китайцы и проч. враги русского народа делают их такими специально, чтобы с младенчества разрушать психику наших детей.

Температура за окном, между тем, начала резко падать и мы с Д(2) пошли чистить его машину, чтобы она не обледенела за ночь. Потом мы пошли на турник. Я не подтягивался полгода и поэтому не смог подтянуться ни разу! Д(2) сказал, что мог бы еще пойти со мной на речку и показать, как он купается в проруби, но не пойдет, потому что ему пора спать. Потом мы играли в снежки и он попал мне прямо в лицо, я надеялся, что он разбил мне губу, но снег был мягким.
...
Иоганна Шопенгауэр писала китчевые романы (один называется "Снег"), которые расходились огромными тиражами, заработала много кучу денег, была знаменитостью. А ее брат читал лекции, которые слушали два студента и его собака и почти сорок лет не мог продать и 120 экземпляров своей книги.
...
I.G. vs M.P.
Сегодня я думал о Liegensein, Liegenexistenz. Вчера я пролежал в кровати до 14:00, сегодня до 15:00, и если бы не испытал потребности съесть мороженого, то я бы не вылез из кровати, еще часа два. Говорят, что лежание разлагает. А по мне ничего! Впрочем, наверняка, глупо верить и в то, что кровать может стать центром мира и что стоит однажды правильно лечь, и пространство вокруг наполнится образами из прошлого, настоящего и будущего. Гораздо удобней просто лежать и переживать пустоту.
...
В последнее время мне кажется, что небо, когда оно отражается в тонированных стеклах дорогих автомобилей, становится красивей и лучше, чем оно есть на самом деле.
...
В субботу делали стейки (с кровью). Утром в воскресенье, помня еще вкус крови, я стал думать о том самом рассказе, где у героя навязчивая идея съесть кусок мяса со своего бедра, я думал, хотел бы я съесть кусок мяса со своего бедра или нет, и так и не понял.