Наш обозреватель беседует на эти скользкие темы с вице-президентом Института национальной стратегии Виктором МИЛИТАРЁВЫМ.
Почему Россия не Франция
- Виктор Юрьевич, зачем европейцы и американцы ходят на митинги? Не просто же за адреналином.
- Ну что вы. У них уличный протест это один из главных инструментов настройки отношений между властью и обществом. Когда над мэром, губернатором и президентом постоянно висит угроза получить полумиллионный митинг под окнами, с оскорбительными выкриками и плакатами, с хлёсткими репортажами по всем телеканалам, - они гораздо осмотрительнее принимают решения и очень стараются отвечать за свои слова.
- В каких странах такой метод настройки наиболее тонко отработан?
- Да практически во всех государствах со «старой» демократией. Но мне больше всего нравится французский пример. Потому что французы народ по природе своей не очень солидарный. Если, допустим, сравнить их с немцами или шведами, которые просто дружный народ по характеру, с высоким уровнем взаимного доверия и товарищеской взаимовыручки – то французы не такие. Они гораздо больше похожи на нас. Тоже не любят соседей, завидуют, редко помогают. Но французов удалось убедить, что, хотя твой сосед, может быть, дурак или сволочь, - но вам выгодно объединяться для защиты своих прав. Или, по крайней мере, тебе выгодно не мешать соседу, когда он защищает свои права.
- А кто убедил в этом французов?
- В первую очередь сама жизнь. И вот во Франции, если, допустим, бастуют мусорщики, и город может на несколько дней остаться без уборки, то сосед мусорщика относится к этому с пониманием. Он говорит: а что делать, я вот учитель, завтра, может, мне тоже придётся бастовать, требовать повышения зарплаты. Или бастуют водители троллейбусов - а мусорщик и учитель идут на работу пешком. И не возмущаются.
- Это, наверное, возможно только в «притёртой» и сбалансированной общественно-политической системе. Потому что в не притёртой чаще других будут бастовать не самые обездоленные, а самые наглые. Они быстро дискредитируют идею протестов. И конец солидарности.
- Конечно. Вообще, это всё не за один год складывается. И даже не за один десяток лет. У французов основные навыки массового протеста были отработаны ещё в период между первой и второй мировыми войнами. И отшлифованы в 1940-50-е годы, до прихода к власти генерала де Голля. Правительства в оба эти периода были неустойчивые, часто менялись, олигархи хамили, как наши сейчас. И вот французские работяги начали по призыву социалистов и коммунистов выходить на митинги и постепенно поняли, что массовая и мирная демонстрация протеста приводит к социальному выигрышу. Они научили власть и буржуев считаться с собой. А в России простые люди этих вещей до сих пор не понимают. Они ещё не прониклись мудростью той притчи, которую всем нам рассказывают в детском саду – про веник и прутики.
- Всё же вы уверены, что французский опыт такой позитивный? Вон у них сколько машин сожгли несколько лет назад во время массовых беспорядков. И демонстранты из арабских кварталов выглядели по телевизору не очень-то мирно.
- Обратите внимание, что там во время подобных акций практически никогда не бывает убитых и почти не бывает серьёзно раненых. Это самое главное. Агрессивность демонстрантов и жёсткость ответных действий французской полиции российское телевидение многократно преувеличивает. По вполне понятным причинам. А потом наши дикторы с невинным видом сообщают в новостях, что Францию опять признали по международным опросам наиболее благоприятной для жизни страной.
- Да, в рейтинге английского журнала International Living французы по качеству жизни снова оказались на первом месте. Уже в пятый раз. И колбаса у них там дешёвая да натуральная, и вино вкусное, и услуги ЖКХ недорогие, и жизнь безопасная.
- Это всё потому, я повторяю, что простые французы научились грамотно, настырно и твёрдо отстаивать свои права. Не дают зарываться капиталистам и чиновникам.
Наш суверенный опыт
- А что вы скажете о российском протестном движении?
- В нашей стране уличный протест вещь довольно странная. С одной стороны, нельзя сказать, что его совсем нет. Существует несколько недвусмысленных причин, по которым россияне выходят на улицы. Это случаи, когда людей начинают массово выселять из квартир или домов, как было недавно в московском посёлке «Речник»». Это ситуация в моно-городах, когда там неожиданно закрывают градообразующее предприятие и не платят зарплату, как было в Пикалёво. И, наконец, массовые протесты случаются, когда власти резко понижают доходы пенсионеров.
- Вы имеете виду ту самую монетизацию льгот.
- Да. Но в этой истории, возможно, дело в первую очередь было не в деньгах, а в том, что старики обиделись: почему нас недостаточно уважают.
В остальном же с уличными протестами в нашей стране наблюдается множество странностей. И главная из них в том, что по-настоящему массовых акций у нас почти нет. Самый большой коммунистический митинг в Москве собирает 5-8 тысяч человек на 7 ноября, и то он скорее ритуальный. Самый крупный националистический митинг это «Русский марш», который собирает от 2 до 5 тысяч. И всё. Хотя причин для массовых протестов в России намного больше, чем в Европе. Цены у нас выросли просто чудовищно, особенно если считать их по отношению к российским зарплатам, и продолжают расти – но люди молчат. Милиция беспредельничает – они молчат. Власти врут напропалую, в глаза – опять безмолвие. Это очень опасная, на самом деле, ситуация. Напряжение-то подспудно растёт.
- А почему молчат, как думаете?
- Причин много, часть из них рациональная, но больше иррациональных. Эти причины очень близки к тем, по которым большинство наших сограждан, весьма недовольных уровнем и качеством своей жизни, тем не менее, голосуют за «Единую Россию». У них короткая память. Они действительно считают, что «жить стало лучше» - причём, так думает не только молодёжь, которая не помнит времён СССР, но и люди среднего и старшего возраста. Они забыли, что до Ельцина и до позднего Горбачёва большинству населения, особенно в «глубинке», жилось много лучше, чем сейчас при Путине. Хотя действительно за последние 10 лет уровень жизни по сравнению с ельцинской нищетой повысился до массовой чистенькой бедности. Но сейчас он опять снижается.
- Дело, наверное, не только в короткой памяти.
- Разумеется. Ещё люди говорят: а что толку митинговать? Это всё бесполезно. Говорят – мы никому не верим, зачем мы пойдём на площадь. Или – какой смысл менять начальников? Эти уже наелись, с ними всё более или менее понятно, а что будет с приходом новых – никто не знает.
- То есть россияне не верят, что начальник в принципе может быть честным.
- Увы. Это довольно неприятно говорить, но мне кажется, многие люди не протестуют в значительной степени именно потому, что они разделяют идеологию правящего режима. Идеологию бандитского либерализма, идеологию – хватай что под руками. Значительная часть россиян в глубине души, похоже, считает, что, если бы они оказались на месте абрамовичей, ходорковских и чубайсов, тоже взяли бы себе столько, сколько смогли бы унести. Поэтому, мол, чего обижаться.
Есть и вообще фантастические вещи. Некоторые опросы по итогам выборов в московскую городскую думу показали, что процентов 15 избирателей верят, что в кабинках установлены специальные страшные сканеры, которые выяснят, кто не голосует за «Единую Россию», и потом у таких людей будут неприятности.( Read more... )