Начата борьба с нелегальной иммиграцией, этнической преступностью, криминальным игровым бизнесом. Президент Владимир Путин публично использует, казалось бы, еще недавно абсолютно невозможные в его устах слова о «коренном населении» нашей страны, констатирует «сплошную коррупцию» в местных администрациях и правоохранительных органах и требует покончить с засильем этнических группировок на рынках. Директор ФСБ Николай Патрушев называет незаконную иммиграцию серьезнейшей проблемой для России и призывает бороться с ней, в том числе при помощи тюремных сроков. Вице-премьер Сергей Иванов говорит о том, что трудовые мигранты, прибывающие в страну, должны ехать «не туда, куда они сами хотят, а куда хочет правительство России».

А уж закрытие казино с многомиллионным оборотом и констатация того, что в этих заведениях отмываются криминальные деньги грузинских «воров в законе», даже на фоне всего вышесказанного, выглядит чрезвычайно смелым, чтобы не сказать радикальным шагом.

Разумеется, такие меры не могут не вызывать положительной реакции у любого русского патриота и государственника. На сайте Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) с удовлетворением констатируется: «Президент принял нашу программу». Либеральная общественность негодует, то обвиняя власти в этнических чистках, направленных против грузинской диаспоры, то упрекая их в том, что прекращение налоговых поступлений от игрового бизнеса якобы сократит государственный бюджет нашей страны.

Сама по себе «новая национальная политика» последних недель мне, конечно же, нравится. Всё происходит так, как будто бы кто-то очень влиятельный внимательно прочел и частично принял к действию мои открытые аналитические записки «Не надо будить русского медведя» и «Российский ответ Саакашвили должен быть на грани фола» .

Вместе с тем, ко всему происходящему можно задать ряд вопросов, ответы на которые мне пока неизвестны.

Непонятно, является ли эта политика долгосрочной, или она — всего лишь конъюнктурный ответ Кремля на вызовы Кондопоги и Саакашвили. Непонятно, почему наши власти, совершая достаточно радикальный поворот, ведут себя так, как будто ничего не изменилось, и они вели себя так всегда. Удивляет отсутствие ответов на вопрос: «а что, раньше вы ничего не знали о грузинской этнической преступности?». Непонятно, какова будет судьба других этнических преступных группировок – азербайджанской, чеченской, дагестанской и т.д. Непонятно: все мероприятия против грузинской оргпреступности на территории России имеют чисто внешнеполитический адрес или направлены на улучшение положения дел в нашей стране? Непонятно, как власти собираются отменять запущенную ими же кампанию о «страшном русском фашизме» и о том, что «преступность не имеет национальности».

И, самое главное, непонятно, является ли все происходящее знаком решительной смены курса, знаком того, что российские власти отказываются от ельцинской политики «радикальных экономических реформ» и обращают лицо к своему народу, или же мы имеем дело с тотальной политтехнологией. Такая политтехнология могла бы выражаться в нейтрализации оказавшегося неожиданно влиятельным ДПНИ через перехват его лозунгов в сочетании с преследованием самой организации, в демонстрации электорату собственного патриотизма и заботы о народе с одновременной демонстрацией себя «Вашингтонскому обкому» в качестве «меньшего зла» на фоне «русского фашизма».

Однако, получить ответ на вопрос о том, с чем мы имеем дело, сегодня достаточно легко. Если назначенный на праздничный день 4 ноября «Русский марш» патриотических сил будет запрещен или, хуже того, разогнан, если убийство Анны Политковской инкриминируют русским националистам, это будет означать, что мы имеем дело с очередным провокационным симулякром, грозящем нашей стране великими потрясениями. Если же нет – у нас остается надежда на то, что наша власть движется в правильном направлении, и что, возможно, в не столь отдаленном будущем мы даже сможем ею гордиться.

Виктор Милитарев, политолог