Как я убивал Ельцина
Надо сказать, что френд-лента моя оказалась построенной с полным соблюдением санитарии и гигиены - отфрендило меня за последние дни всего 5 человек. Это в пересчете на всю Москву приблизительно соответствует тем нескольким десяткам тысяч премудков, которые поперлись "прощаться с новопреставленным Первым Президентом России Борисом Николаевичем".

Да и комментов злобных практически не было - всего два. Один  педрила-либераст меня гнидой обозвал, как Шариков, да одна тетенька - православным говнюком.

Гораздо больше меня задела за живое справедливая критика в адрес всех нас из уст Наташи Холмогоровой. Наташа с прямотой истинной валькирии спросила: "И чего это вы все так радуетесь? Можно подумать, что в происшедшем есть хоть какой-то ваш вклад".

Сначала я хотел ответить, что все дело в том, что мы, в отличиие от тебя, теисты, и радуемся, что наш Бог восполнил за нас нашу недоработку. А потом подумал, что такой ответ был бы верным, но неполным.

Так что решился я вам, возлюбленные братья и сестры, рассказать об одном своем ну о-о-о-очень неправославном поступке.

В общем, дело было так. Последние дни перед Черным Октябрем я провел в резервном штабе защитников Конституции - Краснопресненском райсовете. Вечером с 3-го на 4-е мы с моей подругой Леной Балабановой занимались добрым душеполезным и богоугодным делом - рассылали по московским префектурам факсовки с требованием соблюдать верность назначенному исполняющим обязанности Президента РФ Александром Руцким законному Главе администрации города Москвы Саше Краснову.

Факсуем-факсуем, вдруг слышу невдалеке шум танковых гусениц. Говорю Лене: "Это нас с тобой арестовывать танки едут. Пошли что ль, домой". Встали мы и пошли в метро. А в метро как раз гайдаровский сброд с митинга домой возвращается - морды такие характерные, не узнать невозможно.

Ну, доехали мы до моей квартиры на Пречистенке, едва разделись, телевизор включили - тут оно и началось. До сих пор помню этот потрясающий квадрофонический эффект - когда гул танковой стрельбы с экрана телевизора сливается с гулом танковой стрельбы, доносящемся вживую с Пресни.

В общем, посмотрел я минуту-другую на экран - как мой уютный кабинетик  в прямом эфире танковыми снарядами хуярят, и тут на меня и накатило.

Еще несколько минут я мучительно искал по всему дому хоть какую-нибудь газетенку с фоткой Гаранта. Нашел, и давай ее иголками тыкать. Особенно старался в сердце попасть. Потом порвал на мелкие кусочки, сжег и в сортир спустил. А ненависть к нему в этот момент я испытывал, пожалуй, даже более жгучую, чем сегодня.

Надеюсь, в этот момент у него сердчишко и начало останавливаться.