Павел Якубович о Куропатах Летним днем 1988 года в редакцию «Родника» («Крынiцы») на Киселева зашел какой–то человек и его привели в мой кабинет, редактора отдела публицистики журнала. Он никак не отрекомендовался, просто, как говорят журналисты, предложил «тему». За деревней Цна, сказал человек, есть небольшой лес, так это вовсе никакой не лес, а кладбище, там в конце 30–х было расстрельное место НКВД. Сосны посадили позже, для маскировки. Больше человек ничего не сказал и ушел. Редактор «Родника» Володя Некляев загорелся, коротко кивнул: «Действуй». На редакционных «Жигулях» мы подъехали к Цне, дороги не было — лес и лес, кругом поле. Походили–походили да уехали... Но в воздухе тогда носились разоблачения мрачной эпохи, на волю вышли «Архипелаг ГУЛАГ», «Крутой маршрут» и «Колымские рассказы». Мы тоже отбросили сомнения и послали в набор маленькую заметку о бывшем «спецучастке» НКВД под Минском. Но журнал делался — тогда, во всяком случае, — почти три месяца, и человек, пришедший в «Родник», не дождавшись материала, пошел в Академию наук, к археологам, которые, оказывается, уже кое–что слышали об этом загадочном месте. И вскоре в «ЛiМе» появилась статья З.Позняка и Е.Шмыгалева «Куропаты — дорога смерти», были проведены первые поверхностные раскопки и в окрестностях деревни Цна–Иодково подтвердился факт тайного массового захоронения. После статьи в «ЛiМе» захоронение получило мировую известность как «Урочище Куропаты».
Дальше