Столетье, лучшее для историка

85 лет Илье Кургану
Легендарный диктор белорусского радио, профессионал высшего класса.

В декабре 1949-го. СССР отмечал великое событие – 70-летие «родного отца всех времен и народов», то есть товарища Сталина. За несколько минут до начала эфира редактор принесла в дикторскую текст, заверенный подписями почти десятка редакторов и цензора – завлита. Начинается эфир. И вдруг я вижу, что на странице черным по белому напечатано: «Сталін – прычына бяздольнасці нашых салдат…». А нужно, разумеется, «баяздольнасці». Всего одна буква пропущена, а какая огромная разница! Я на ходу исправляю допущенную ошибку, но после эфира вылетаю из студии, набираю номер отдела пропаганды и вызываю редактора. Она прибегает в дикторскую и с порога: «Илюша, что-то не так?». Я ей говорю: «Сначала сядьте!». Она села. Тогда я протягиваю ей листки, где под каждой цитатой стоит роспись: «Сверено», и говорю: «Читайте!». Она читает и от страха ничего не замечает. А потом сквозь слезы: «Илюшенька!». Я ей: «Не волнуйтесь, Мария Васильевна, прозвучало правильно. Но вы все-таки своей рукой вставьте в текст пропущенную букву». Она едва слышно: «Спасибо тебе, спасибо за детей моих!». Или такой случай: как-то перед одним из первомайских праздников я записывал традиционное обращение к трудящимся. Произношу последние слова: «Пад сцягам Маркса, Энгельса, Леніна і Сталіна да новых ззяючых вяршынь камунізма». В конце из аппаратной звукорежиссер произносит свое обычное: «Стоп!». И потом это «Стоп!» при монтаже почему-то не вырезали, и получилось: «Пад сцягам Маркса, Энгельса, Леніна і Сталіна да новых ззяючых вяршынь камунізма. Стоп!».
Тогда все было окрашено политикой. Скажем, раньше практиковались ночные эфиры, где мы читали только живьем. В ту ночь со мной на смене читала Галя Сидельникова. В текст о событиях во Вьетнаме закралась лишняя запятая: «Так, гасцінна ў Савецкім Саюзе яшчэ нікога не прымалі». Галя именно так и выдала, а наутро по «Свободе» передали, что Советский Союз устами белорусского радио официально заявил, что в их стране никого гостеприимно не принимают! Впрочем, были ситуации и без политической окраски: к примеру, однажды мне пришлось заменять заболевшего актера. Перед самым началом передачи принесли текст. Я успел только увидеть заглавие и понять единственное: это – сказка, в которой я должен побывать и медведем, и комаром. В строго определенное время я вышел в эфир. Читаю текст. Кто-то кому-то угрожает. На ходу соображаю: конечно, угрожать может только медведь. Я, естественно, долго и упорно реву «медвежьим» голосом. Угрожаю, угрожаю, подхожу к концу фразы и вдруг с ужасом вижу слова: «пропищал комар». После этого долгое время друзья, завидев меня издали, наперебой приветствовали прилипшим ко мне прозвищем: «пропищал комар». Или такой случай: объявляя поутру какую-то детскую программу, я вещаю: «Десять часов пятнадцать детей. Начинаем передачу для детей». Разумеется, мне потом буквально, прохода не давали: «Ну ты, братец, даешь! За десять часов – пятнадцать детей!». А одна из моих коллег выдала такой перл: «Ва ўрадавых ложках знаходзіліся таварышы…» – перепутала «ложкі» с ложами, в результате чего получилось «в правительственных постелях». Прозвучало довольно пикантно! В общем, подобного хватало.

Полный текст здесь, прочитайте и это. Доброго здоровья и до 120, дорогой Илья Львович!