и тогда, возможно
Jul. 3rd, 2009 | 02:47 am
Даже спустя полчаса после того или иного, а, точнее, того самого поступка понимаешь, что имелось ввиду, когда говорилось:
Мы срам, что матерям не превозмочь.
Мы любим зло. Мы убегаем прочь
к тем, кто боится нас от тех, кто полюбил.
Все еще остается открытым вопрос, насколько мы аморальны. Чем для нас является общение: коммуникацией или, все же, манипуляцией. Думает ли один из сиамских близнецов во время операции по разделению без анестезии, что другому так же плохо или замыкается на себе?
Если рассматривать окружающих все-таки как объектов манипуляции, рано или поздно сталкиваешься с ситуацией, на которую уже нет ресурса повлиять, и тогда можно либо забанить и забыть, либо прибегнуть к контротступлению. Оба метода работают и оба, более того, хорошо работают, вот только мудрый палко-вводец видит все это за месяц, а мы с вами тут теоретизируем, анализируя прошлое.
Однажды, когда было нужно, вдруг что-то сломалось,
И что-то не вышло, хотя мы так сильно старались.
Превращенный в решето Цезарь мог либо падать, громко охая и произнося сами знаете что, либо же послать нахуй всех членов сената, желательно поименно, и тогда, возможно, кто-то из них подошел бы и перевязал бы раны.
Как-то так.
Мы срам, что матерям не превозмочь.
Мы любим зло. Мы убегаем прочь
к тем, кто боится нас от тех, кто полюбил.
Все еще остается открытым вопрос, насколько мы аморальны. Чем для нас является общение: коммуникацией или, все же, манипуляцией. Думает ли один из сиамских близнецов во время операции по разделению без анестезии, что другому так же плохо или замыкается на себе?
Если рассматривать окружающих все-таки как объектов манипуляции, рано или поздно сталкиваешься с ситуацией, на которую уже нет ресурса повлиять, и тогда можно либо забанить и забыть, либо прибегнуть к контротступлению. Оба метода работают и оба, более того, хорошо работают, вот только мудрый палко-вводец видит все это за месяц, а мы с вами тут теоретизируем, анализируя прошлое.
Однажды, когда было нужно, вдруг что-то сломалось,
И что-то не вышло, хотя мы так сильно старались.
Превращенный в решето Цезарь мог либо падать, громко охая и произнося сами знаете что, либо же послать нахуй всех членов сената, желательно поименно, и тогда, возможно, кто-то из них подошел бы и перевязал бы раны.
Как-то так.