Nov. 30th, 2010 | 07:02 am
Завтра наступит зима, а значит прошло межсезонье,
Завтра мы будем мерзнуть, бессловно греша на ветер,
Иней блеснет на шарфах, и треснут от холода губы,
В памяти выцветут некогда близких портреты,
Снегом и льдом погребет городское зловонье.
Нашими душами будут питаться вороны,
Черные жрицы поникших от стужи деревьев.
Мы валентинки подсунем под толстые трубы
Старых заводов, и те разлетятся без крыльев и перьев.
Только ветра проведут их не взглядом, а старческим стоном.
Наши пути разошлись в вязких плотных туманах,
Их не найти-не сыскать – завтра выпадет снег-анестетик.
Помнишь, как Фантагиро поднесла к голове немосуды,
Чудо-моллюски, которые стерли ей память о давнем обете,
Память о клятвах, данных кому-то в заказанных странах?
Просто забыть то, что сделало нас сквозняками,
Изредка воющими на луну сквозь оконные щели.
Холодно, если сердца превращаются в снежные груды,
Страшно сражаться с огнем без оправданной цели,
Завидно все, что случиться могло, но не с нами.
Завтра мы будем мерзнуть, бессловно греша на ветер,
Иней блеснет на шарфах, и треснут от холода губы,
В памяти выцветут некогда близких портреты,
Снегом и льдом погребет городское зловонье.
Нашими душами будут питаться вороны,
Черные жрицы поникших от стужи деревьев.
Мы валентинки подсунем под толстые трубы
Старых заводов, и те разлетятся без крыльев и перьев.
Только ветра проведут их не взглядом, а старческим стоном.
Наши пути разошлись в вязких плотных туманах,
Их не найти-не сыскать – завтра выпадет снег-анестетик.
Помнишь, как Фантагиро поднесла к голове немосуды,
Чудо-моллюски, которые стерли ей память о давнем обете,
Память о клятвах, данных кому-то в заказанных странах?
Просто забыть то, что сделало нас сквозняками,
Изредка воющими на луну сквозь оконные щели.
Холодно, если сердца превращаются в снежные груды,
Страшно сражаться с огнем без оправданной цели,
Завидно все, что случиться могло, но не с нами.