внезапно
Aug. 26th, 2009 | 03:09 pm
От:: variable
Вчера стоял на железнодорожном мосту, там, где заканчивается Котовского и начинается Одесская, и смотрел на проезжающие внизу машины и маршрутки. Прямо подо мной пробегали провода троллейбусов, и я подумал, что если я сейчас прыгну на них, меня убьет током мгновенно, даже ничего почувствовать не успею, так почему же некоторые бросаются с высоких этажей или под колеса автомобилей? Я встречался взглядами с некоторыми водителями, и, возможно, они думали о том же.
Понятное дело, никто никуда прыгать не собирался. Возможно даже, что строители коммунизма, протягивавшие эти провода, предусмотрели такой вариант и сделали крепления проводов слишком слабыми, чтобы выдержать человеческое тело, возможно даже проводили испытания на животных, но долгое время я не мог оторвать взгляд от этих двух проводов, начинающихся под мостом и заканчивающихся где-то за горизонтом.
Жизнь ведь тоже как эти провода. Ее начало видимо, конец где-то теряется. Иногда, на перекрестках вроде Котовского-Шевченка или Шевченка-Энгельса провода разбегаются, чем-то напоминая переломные моменты нашей жизни, и выбор одного из путей не всегда зависит от нас. А иногда, в бурю, корни слишком высокого, запущенного и близко к дороге посаженного дерева не выдерживает его веса, и роняют тяжесть его годов на провода. Сразу же вспоминается Булгаков: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер».
Нас окружает слишком много триггеров, вызывающих подобные мысли, и, возможно, это объясняется тем, что думая именно о конечности своей жизни человек наполняет окружающую среду признаками своего присутствия. Он строит троллейбусы и прокладывает провода, чтобы, сократив время, проведенное в пути, успеть сделать больше, но тем самым нехотя воздвигает памятник своей слабости.
А потом, со стороны железнодорожного вокзала, пришла подруга. Она шла по рельсе, старательно балансируя руками, чтобы не упасть. Я пошел ей навстречу, тоже по рельсе, и мысли о троллейбусных проводах испарились сами собой.
Понятное дело, никто никуда прыгать не собирался. Возможно даже, что строители коммунизма, протягивавшие эти провода, предусмотрели такой вариант и сделали крепления проводов слишком слабыми, чтобы выдержать человеческое тело, возможно даже проводили испытания на животных, но долгое время я не мог оторвать взгляд от этих двух проводов, начинающихся под мостом и заканчивающихся где-то за горизонтом.
Жизнь ведь тоже как эти провода. Ее начало видимо, конец где-то теряется. Иногда, на перекрестках вроде Котовского-Шевченка или Шевченка-Энгельса провода разбегаются, чем-то напоминая переломные моменты нашей жизни, и выбор одного из путей не всегда зависит от нас. А иногда, в бурю, корни слишком высокого, запущенного и близко к дороге посаженного дерева не выдерживает его веса, и роняют тяжесть его годов на провода. Сразу же вспоминается Булгаков: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер».
Нас окружает слишком много триггеров, вызывающих подобные мысли, и, возможно, это объясняется тем, что думая именно о конечности своей жизни человек наполняет окружающую среду признаками своего присутствия. Он строит троллейбусы и прокладывает провода, чтобы, сократив время, проведенное в пути, успеть сделать больше, но тем самым нехотя воздвигает памятник своей слабости.
А потом, со стороны железнодорожного вокзала, пришла подруга. Она шла по рельсе, старательно балансируя руками, чтобы не упасть. Я пошел ей навстречу, тоже по рельсе, и мысли о троллейбусных проводах испарились сами собой.