ИИСУС И ПЕТР

ПЕТР. Вот — Иуда.

Всем форы даст,

Как зальется: «Пришел Сын Божий!..»

А при случае — верь — продаст,

И недорого, гладкорожий!

Ты гони его, равви, вон,

Жополизу не поддавайся:

Может, хренов синедрион

Выдал драхмы ему авансом!..

ИИСУС. Выдал.

ПЕТР. Драхмы? Иуде?!

ИИСУС. Да.

Серебро. Он и спит с деньгами.

ПЕТР. Ах ты, сука!

Эй, все сюда!..

Нет, — я сам… своими руками…

ИИСУС. Стой! Задаток за мой арест

Пусть отслужит он честно.

ПЕТР. Боже!

Ты дошутишься. Это ж крест!..

ИИСУС. Нам обоим. Тебе — чуть позже.

ПЕТР. Что ж, ты хочешь этого?!

ИИСУС. Я

Во плоти пока человечьей;

Мне страшна, скажу не тая,

Боль грядущих моих увечий;

Но в раскладе моей судьбы

Лишь одно имеет значенье:

Должен распят учитель быть,

Чтоб окрепло его ученье!

Потому — проиграем, друг,

С иудеями поединок…

ПЕТР. Ни хрена!..

ИИСУС. Ну, представь, что вдруг

Наша проповедь победила.

Как обычно, пересолив

В похвалах и раскатах трубных,

Весь великий Иерусалим

У ступней наших пыльных, грубых…

В главном храме — переворот:

За былое прося прощенья,

С дряхлых плеч снимает ефод*

И склоняется первосвященник.

Словом Божьей Любви пленен,

Командиров кляня бездарных,

Императорский легион

За мечи берется в казармах…

Мы ли дрогнем на полпути?!

Вот, всем странам судья и цензор,

В паланкине на Палатин

Поднимаюсь под «Аве, Цезарь!»

ПЕТР. Равви, что ты?..

ИИСУС. Я царь, я бог!

Мир подвергнут алмазной грани.

Кто был против Любви — подох,

На кресте ли, на поле брани…

Я вещаю: «Любой народ

Развращен языческой ложью.

Пусть немедля весь мир начнет

Приближение к Царству Божью!..»

Всюду тысячи алтарей,

Нас, божественно мудрых, ради

Строят эллин, галл и еврей…

ПЕТР. Ты, наверное, болен, равви?..

ИИСУС. Я здоров, мой наивный друг…

О спасении душ радея, —

Верю, — примешь из этих рук

Жезл правителя Иудеи…

ПЕТР. Я?!

ИИСУС. Бродяжьей жизни взамен,

Все вы станете эпохальны:

Тот — владыкой нильских земель,

Тот — наместником всей Ахайи**…

Вы придете, сердцем чисты,

Множить праведные деянья, —

Но опаснее, чем кресты,

Златотканые одеянья!

Вы, не зная грехов и вин,

Божьей Правде оплот покуда:

Но бокалы столетних вин —

Яд, стократ сильней, чем цикута!

Власть и кротких сводит с ума,

Горше смерти — ее потеря…

Вот, гляди, — добрейший Фома

Нанял банду, друзьям не веря;

Вот, с рассвета привычно пьян,

Уж на нищих не глядя даже,

Юный трепетный Иоанн

Проезжает под сильной стражей…

И, глядишь, зашепчет любой,

Кто безмерно верил дотоле:

«Только в проповедях — Любовь,

В пышных надписях на фронтоне!..»

По трущобам не молкнет плач.

Во дворцах — пир горой…

Ошибка!

Кто теперь Иисус?

Трепач!

Что — ученье его?

Фальшивка!..

И, отринув красивый блеф,

Новой веры возжаждут люди…

ПЕТР (помолчав). Мне сегодня подали хлеб.

Отнесу-ка его

Иуде…

* Е ф о д — часть торжественного облачения иудейского первосвященника.

** А х а й я — провинция Римской империи, включавшая Грецию.

1995