[Recent Entries][Archive][Friends][User Info]
| November 29th, 2009 | |
|---|---|
| 05:48 pm [Link] |     Пока украинская фантастика Тарасику восемь лет. У него русые волосы и пушистые колючие ресницы. О себе он часто думает: «Я - смелый хлопчик». Но сегодня всё было не так. Сегодня вечером Тарасик боялся. - У-у, москальская морда! – сказал Тарасик, немного картавя на слове «морда» и погрозил кулаком стоявшему в углу пластмассовому Спайдермену. Лицо у Человека-паука, покрытое красной паутиной, не имело никаких национальных признаков, но в темноте все игрушки казались Тарасику москалями – и Нинзя, и трансформер Вася, и даже подаренная ему по ошибке длинноногая Барби. - Тьфу! Тьфу! Тьфу, на вас! – Тарасик трижды плюнул в угол, где стояли игрушки, и спрятался под одеяло. Ругательству «москальская морда» Тарасика научил Славик, его друг и одноклассник. Но еще до разговора со Славиком, когда где-то говорили «Москва», «московское царство» и даже «московское время», Тарасик чувствовал угрозу, и его обычно весёлое сердечко становилось грустным и враждебным. К тому же их учительница Катерина Ивановна, худая старая тётенька с тонким голосом усталого педагога, ожидающего близкой пенсии, почти на каждом уроке по предмету «Я и Украина» повторяла: «Колы московськый цар забрав у козакив незалэжнисть…». И Тарасику рисовался отвратительный московский царь с лицом жадного дяди Скруджа из американского мультика, который ворует золотую, завернутую в тряпочку «незалэжнисть» и прячет её в своем мрачном подземелье среди сундуков с долларами. А еще вчера к ним в класс приходил детский поэт с большими черными усами и бесцветно-голубыми глазами. В глазах этих стояла какая-то остекленевшая, как гель прозрачная печаль. Казалось, ещё немного и оттуда потекут потоки гелевых слез в «могучий Днипро», о котором поэт со скорбным завыванием читал стихи. В конце встречи усатый дяденька рассказал, как возле славного города то ли Потопа, то ли Конотопа, козаки бились с московской ордой, и прочел отрывок из поэмы с эпическим финалом: До утра они шаблями Бились с москалями… Ну и в тот же день к Тарасику подошел Славик и по секрету сообщил, что москали по ночам приходят к детям в черных масках и железных перчатках, чтобы душить или резать на мелкие кусочки. Но если не забояться, крикнуть «Уйди, москальская морда!» и трижды плюнуть, подлые москали исчезнут. - Мама! – вдруг неожиданно для себя закричал Тарасик, потому что ему показалось, что заклинание не подействовало и стоявшие в углу враги железными перчатками тянутся к спинке кровати. В комнату Тарасика вошла мама. - Что, мой родной? – тихо сказала она. - Мам, а это правда, что москали на ракетах над нами летают и сбрасывают бомбы? - Тарасик высунул голову из-под одеяла и несколько раз моргнул своими пушистыми колючими ресницами. - С чего ты взял, малыш? – сказала мама. – Никто на нас ничего не бросает. - Нас НАТО защищает? - спросил Тарасик. - Нас защищают, - мама замолчала, поправляя подушку, и закончила бодрым голосом, - храбрые солдаты! Спи и ничего не бойся. Тарасик облегченно вздохнул, повернулся набок, но, увидев Спайдермена, снова забеспокоился: - Мам, забери его, он мне спать мешает. - Конечно, заберу, и дверь оставлю открытой. А если что, мы с папой рядом. Мама взяла Спайдермена за голову и вышла с ним из комнаты. В кухне за столом сидел отец Тарасика и медленно помешивал чай. - Опять? – спросил он, когда жена вошла в кухню с большой уродливой куклой в руках. - Да, опять москали. Бомбы на нас бросают. Мама Тарасика села за стол и, словно от холода потирая плечи, добавила: - Как подумаю, что он маме моей расскажет о москальских шпионах, тошно становится. - А почему он должен ей рассказать? - Потому что она приезжает в среду. - Как в среду? - отец Тарасика побледнел и сказал сквозь зубы, стараясь быть спокойным. - А если узнают на работе? - Ну, я скажу, что она украинка, но живёт на Востоке, поэтому с державной мовой пока не сложилось. - Во-первых, в пятом отделе прекрасно знают, где у кого мама и кто какой национальности, - отец Тарасика изо всех сил сдерживал себя и потому говорил медленно, - а во-вторых, нижегородский выговор твоей мамы может определить даже не специалист. - Но я уже год не видела маму! - А я своего брата Гену, проживающего в столице нашего вероятного противника городе Москве, не видел уже три года! – отец Тарасика вскочил и продолжал, зачем-то перебирая кухонные ножи. - И еще я тебе напомню, что после празднования сорокалетия независимости у нас уволили Костю Корниенко, только потому, что возле компьютера увидели фотку с многочисленными родственниками и подпись «Привет из Рязани!». - Мама! – громко закричал Тарасик. Отец и мать бросились в детскую. В полутёмной комнате было тихо. Тарасик лежал, сбросив одеяло. Глаза его были закрыты, колючие ресницы вздрагивали. Он часто дышал. - Это он во сне, - прошептала мама, укрывая Тарасика. – Что-то приснилось. - Ладно, пойдем, - сказал отец, и они тихо ступая, вышли из комнаты. И потом еще долго сидели на кухне, устало согнувшись над столом, словно две испуганные птицы, прижатые со всех сторон безумием той жизни, что ждала их за чёрным ночным окном, и спокойные вот разве что от того, что ребенок все-таки заснул. Но и это спокойствие было призрачным и напрасным. Тарасику снилось, что он ловит москальских шпионов. Они прячутся в подъездах его родного города, а он, как Степан-мститель, герой популярного детского комикса, стреляет по ним из немецкого автомата. Шпионы падают и, бессильно задрыгав ногами, замирают на асфальте, а он, Тарасик, бежит дальше и стреляет, стреляет… И еще родители не знали, что Ангел-Хранитель Тарасика, которого Бог дал ему в день, когда нижегородская русская бабушка окрестила мальчика в деревенской церкви, этот Ангел, невидимо стоял в углу детской и плакал. Плакал о бедном Тарасике, о Славике, о всех обманутых детках и о людях той заблукавшей части Святой Руси, которую ныне называют Украиной. Навела ![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif) omiliya@lj
|