Так как на донесение господина начальника от 13.03.1944 г. начальнику полиции безопасности до сих пор не поступило никакого решения ни от начальника, ни от начальника охранной полиции, то с целью поднятия авторитета полиции, а также учитывая то обстоятельство, что бандеровская группа ОУН со всей очевидностью выразила готовность пойти на соглашение с полицией безопасности и сотрудничать с ней, было бы, на мой взгляд, нецелесообразно заверять Герасимовского и его организацию в нашей готовности к соглашению. Именно поэтому в донесении господина командира начальнику полиции безопасности я от его имени изложил приемлемые, по его мнению, требования к ОУН и возможные уступки со стороны полиции безопасности по некоторым обсуждавшимся вопросам. И, несмотря на очевидное стремление моих партнеров по переговорам к реализации практических мер, настаивал на необходимости еще раз обговорить все уже обсуждавшиеся вопросы с тем, чтобы посеять сомнения, требующие повторного обсуждения в высших инстанциях с обеих сторон.

В частности предлагается следующее:

1) ОУН готова немедленно прекратить всякую деятельность, наносящую ущерб германским интересам и всякий террор против поляков.

Что касается террора против поляков, то ОУН заведомо согласилась передать в ведение полиции безопасности решение всех вопросов, связанных с польскими провокациями и террористическими актами в селах и городах.

ОУН со своей стороны будет предоставлять полиции лишь информацию и доказательства о провокациях и террористических актах и спокойно ждать, пока полиция безопасности примет необходимые контрмеры.

Что касается провокаций на местности, вне населенных пунктов, в лесах и т. п., то изложенный выше порядок урегулирования неприемлем, так как в этом случае ответный удар или акт возмездия по польской банде, совершавшей преступления против украинцев, явно опоздает и окажется вообще невозможным. И банда, используя свою подвижность и независимость от определенных населенных пунктов, уйдет безнаказанно, если ОУН станет сначала передавать информацию о появлении, численности и вооружении польской банды в охранную полицию, а затем ждать разрешения на боевые действия против этой польской банды. Пока будет передаваться информационный материал и разведданные, уйдет столько времени, что банда успеет оставить свое первоначальное место и исчезнуть, не рискуя получить ответный удар.

Поэтому ОУН (группа Бандеры) считает, что ей должно быть позволено своими силами вести боевые действия против польских банд, действующих вне населенных пунктов, и дает твердые гарантии, что борьба будет вестись исключительно против польских банд и ни в коем случае не будет распространяться на проживающих в данной местности поляков или на прилегающие польские деревни, не имеющие ничего общего с бандой. После каждого боя с польской бандой ОУН готова предоставлять доказательства, что эта банда совершила преступление против украинцев и сообщать, как и при каких обстоятельствах с ней были сведены счеты.

2) ОУН (группа Бандеры) обязуется предоставлять в распоряжение полиции безопасности все разведданные о большевизме, коммунизме и польском движении сопротивления.

Кроме того, ОУН готова сотрудничать с немцами во всех военных областях, которые окажутся необходимыми в борьбе против общего врага (большевизма). ОУН будет вводить в действие свои боевые отряды в тылу советско-русских войск с задачей наносить ущерб советско-русской системе подвоза и снабжения, тыловым базам, центрам снабжения оружием и снаряжением, складам и пр. путем проведения активных диверсионных актов, оказывать пропагандистское воздействие на Красную армию, направленное против ее боевой мощи, но прежде всего наносить максимальные физические потери органам НКВД путем постоянного террора. Кроме того, оно будет использовать все возможные пути и средства (радио, курьеров) для передачи в немецкие руки сведений военного и политического характера из районов, расположенных в тылу советско-русских войск.

С целью обеспечения интенсивности ведения боевых действий против общего врага ОУН желает, чтобы немцы поставляли ей конспиративным путем боеприпасы, оружие и взрывчатку. Доставка оружия и диверсионных материалов с немецкой стороны через линию фронта в боевые подразделения УПА должна осуществляться по всем правилам конспирации, чтобы не дать повода большевистскому режиму представить оставшихся за линией фронта украинцев как германских пособников и агентов и отреагировать соответствующими акциями по истреблению. Так что уже многократно использовавшиеся (согласно частным договоренностям) вермахтом пути доставки оружия и боеприпасов отдельным подразделениям УПА, действующим за линией фронта, с помощью самолетов с национальными украинскими опознавательными знаками должны быть немедленно отвергнуты. Так как советские русские используют это обстоятельство в своей политике против украинцев.

Поэтому ОУН желает впредь вести переговоры и заключать соглашения лишь централизованно, и чтобы партнером по переговорам с германской стороны была по возможности полиция безопасности, так как она знает правила конспирации и умеет их использовать. В то время как другие инстанции и заведения такими знаниями не владеют, ОУН выражает в этой связи свое удовлетворение тем, что удалось наконец добиться локальных договоренностей между УПА и германской стороной. Поэтому отдала приказ своим подразделениям УПА строго придерживаться этих соглашений, несмотря на большие потери и ощутимые удары, наносимые большевиками в ходе их операций по уничтожению. Чтобы доказать, насколько правильным является требование о соблюдении правил конспирации, ОУН указывает на листовку, изданную нынешним советско-русским правительством в Киеве. Где указывается, что все украинцы независимо от того, являются ли они сторонниками Бандеры или Мельника или остаются вне политики, рассматриваются советско-русским правительством в Киеве как союзники немцев и соответственно должны подвергаться преследованию и уничтожению.

В качестве уступок полиция безопасности должна предложить ОУН (группа Бандеры) следующее:

1. При полной лояльности украинского движения сопротивления прекращаются аресты.

2. Освобождение из-под ареста всех украинских политических заключенных не может быть предметом переговоров. В то же время полиция безопасности готова освободить отдельных украинцев, всех женщин, детей и заложников, взять на себя гарантии содержать всех остающихся под арестом в тюрьмах и концлагерях в условиях, обеспечивающих необходимое физическое состояние.

Что касается освобождения заложников, то ОУН (группа Бандеры) должна предоставить их списки с указанием имен и других данных, так как командующий охранной полицией во Львове не подтверждает случаев ареста заложников, хотя группа Бандеры утверждает обратное.

3. Прекращается всякая травля украинцев.

4. Использование УПА (при условии соблюдения ОУН (группа Бандеры)) требований пунктов 1 и 2, регулируется особо (по своему усмотрению против польских банд вне населенных пунктов и использование УПА в тылу советских войск).

Следующая встреча с Герасимовским должна состояться в субботу 26.03.1944 г. во Льове или в среду 29.03.1944 г. в Перемышле. Г. сообщит точное время встречи подписавшему этот документ по телефону. В конце беседы Герасимовский высказал просьбу к полиции безопасности, чтобы она отпустила из-под ареста фрау Лебидь, ее ребенка и ее родственников и тем самым сделать жест примирения в сторону одного из функционеров Бандеры, ставшего теперь видным деятелем организации. Сейчас он лично, конечно, зол на охранную полицию, а такой жест помог бы сделать его сторонником переговоров между полицией безопасности и ОУН.

Оберштурмфюрер СС и криминалькомиссар
(подпись)

IV N-90/44 Львов, 29 марта 1944 г.

Совершенно секретно
Государственной важности
Экземпляр единственный

1. Назначенная на 26 марта 1944 года встреча с Герасимовским не состоялась по служебным причинам (охрана генерал-губернатора). Герасимовский был своевременно оповещен специальным письмом, в котором был указан другой строк встречи — 17.00 27 марта 1944 года в квартире Листы Дубовая улица, 25, кв. 10.

2. Господин начальник приказал во время этой третьей встречи сообщить Герасимовскому, что господин начальник желает побеседовать с ним лично. Герасимовский в этой связи заявил, что он лично не имеет никаких возражений против этой встречи с начальником полиции безопасности, но должен сначала заручиться поддержкой руководства организации. Если будет получено согласие руководства, то встреча с господином начальником состоится в его квартире 28 марта 1944 г. в 17.00. Герасимовский получил согласие и в условленное время незаметно прибыл в приватную квартиру господина начальника, где в присутствии подписавшего этот документ состоялась встреча между господином начальником и Герасимовским.

3. Господин начальник начал с заявления, что германские оккупационные власти и особенно охранная полиция с пониманием относятся к борьбе за самостоятельность, которую ведет бандеровская группа ОУН. Именно поэтому он ничего не имеет против пропагандистской, организационной и подготовительной военной деятельности, чего нельзя сказать о том факте, что именно в последнее время деятельность ОУН во многих областях была направлена исключительно против интересов Германии. Господин командир указал на развал украинской гренадерской дивизии СС, на подрывную деятельность среди украинской полиции, на пленение и ограбление германских солдат частями УПА и, наконец, он особо указал на террор против польского населения. Он потребовал немедленно прекратить эту враждебную Германии деятельность. Если этого не произойдет и УПА будет продолжать свою антигерманскую деятельность, то на нее, а вернее на всю бандеровскую группу ОУН, ляжет ответственность за то, что интересы украинского народа и всего великоукраинского пространства не будут учтены при формировании новой Европы.

Фюрер — прежде всего солдат и оценивает народ или его часть главным образом по его военным достижениям и солдатским доблестям. Именно сегодня украинцам представилась возможность доказать свои солдатские достижения и доблести, именно сейчас, когда большевистская опасность подошла вплотную к Западной Украине. Однако создается впечатление, что бандеровская группа ОУН не хочет видеть или понять этой опасности, мягко говоря, иногда допускает антигерманские действия вместо того, чтобы подняться и включиться в борьбу с большевизмом и тем самым оказать помощь германскому народу. Так как только он в состоянии уничтожить большевизм или не допустить его вторжения в Европу. Если такое положение будет сохраняться, то фюрер не увидит в украинском народе фактора, претендующего на определенное место в новом порядке в Европе (так в оригинале. — Ред.).

Похоже, украинцы готовы упустить последнюю возможность внести свой вклад в создание новой Европы и пойти ради этого на жертвы, в то время как латыши и литовцы сами поняли необходимость призвать свою молодежь под ружье и отправить ее на борьбу с большевизмом под руководством немцев. Этот шаг латышей и литовцев, без сомнения, оценен, а впоследствии будет и вознагражден фюрером. Вот с кого должны брать пример украинцы, иначе они никогда не смогут достичь своих чаяний и целей, тем более что от большевиков им ждать абсолютно нечего.

Герасимовский высказал подробно свою точку зрения по всем пунктам, содержащимся в заявлении господина командира. Его высказывания по всем вопросам уже известны из донесений о первых переговорах с ним. В заключение он особенно подчеркнул, что вся нелегальная деятельность бандеровской группы ОУН есть не что иное, как борьба исключительно против большевизма и что нанесение ущерба германским интересам и вообще всякие антигерманские тенденции никогда не исходили в приказном порядке от бандеровской группы ОУН и никогда не будут исходить впредь. Потому что она видит в германском народе единственного партнера, на которого можно надежно опереться в борьбе против большевизма с надеждой на успех. Он признал, что латыши и литовцы, мобилизовав свою молодежь против большевизма, однозначно доказали фюреру, что они видят в большевизме своего смертельного врага, а в Германии — своего союзника, с которым они хотят сражаться вместе.

Что касается бандеровской группы ОУН, то она так внешне откровенно не может выступить против большевизма, так как в противном случае организация лишится своей конспирации. Бандеровская группа ОУН должна во что бы то ни стало остаться на нелегальном положении, иначе Сталин физически уничтожит массу украинского народа. Огромные территории украинского пространства снова оказались в руках большевиков и находятся под их господством. И если сейчас бандеровская группа ОУН в неоккупированных западно-украинских областях официально выступит открытым фронтом под германским руководством со всей своей УПА против большевиков, то это даст Сталину политический повод утверждать, будто украинцы поголовно все — пособники немцев и германские агенты, и под этим предлогом приступить к их уничтожению.

Таких физических потерь бандеровская группа ОУН не может допустить, особенно в Восточной Украине, именно поэтому она вынуждена продолжать свою борьбу с большевизмом нелегально. И если даже в настоящий момент результаты этой борьбы пока незаметны, то будущее покажет, насколько эффективной окажется борьба бандеровской группы ОУН избранными ею средствами против большевизма как за линией советско-русского фронта, так и на фронте и перед фронтом. К этим средствам относится террор против НКВД, подрывная работа по разложению Красной армии и акты саботажа против советско-русской службы снабжения и подвоза и артиллерийско-технического снабжения. Само собой разумеется, что такая подземная (так в оригинале. — Ред.) борьба не так бросается в глаза, как боевые действия латышей и литовцев на фронте. Но она не менее эффективна и требует не меньше жертв, так что бандеровская группа ОУН рассчитывает завоевать уважение фюрера и своей подземной борьбой и поможет украинскому народу заслужить подобающее ему место в новой Европе.

Все другие вопросы, поднимавшиеся господином командиром касательно террора против польского населения и др., можно будет урегулировать в процессе переговоров. Такая возможность гарантируется установившейся связью между бандеровской группой ОУН и охранной полицией, и ОУН особенно заинтересована в том, чтобы эта связь укреплялась в обоюдных интересах. В заключение беседы господин командир задал Герасимовскому несколько конкретных вопросов:

а) прекратит ли бандеровская группа ОУН всякую подрывную работу в украинской добровольческой гренадерской дивизии СС?

Ответ был утвердительным;

б) будет ли бандеровская группа ОУН воздерживаться от попыток оказывать влияние на украинскую полицию?

Ответ был утвердительным;

в) если германская сторона снова объявит мобилизацию украинского народа на борьбу с большевизмом, станет ли бандеровская группа ОУН воздерживаться от пропагандистской деятельности, направленной против этого мероприятия, и прекратит ли она всякие попытки как-то помешать мобилизации?

Герасимовский заявил в этой связи, что УОН не станет чинить никаких препятствий, тем более что, по его мнению, украинский народ располагает еще такими силами, что германские оккупационные власти могут проводить свою мобилизацию, одновременно может и ОУН вербовать себе силы для УПА, так что обе стороны не будут мешать друг другу.

О разных других специальных вопросах, обсуждавшихся тогда же между господином командиром и Герасимовским и касавшихся уже чисто практического сотрудничества, будет представлен особый доклад.

Через господина начальника IV отдела господину командиру с просьбой принять к сведению.

Криминалькомиссар (подпись)

IV N-90/44 Львов 29 марта 1944 г.

Секретно, государственного значения
Экземпляр единственный

1. На встрече господина командира с Герасимовским 27 марта 1944 г. последний как бы невзначай заметил, что одному подразделению УПА, действующему за линией фронта, удалось схватить ряд большевистских агентов разного рода. Главарь одной из групп, состоявшей из 3 или 4 агентов, был одет в форму оберлейтенанта германского вермахта. У этой группы были обнаружены материалы, связанные с убийством начальника управления Бауера.

Кроме того, одному из подразделений УПА удалось задержать двух агентов известного генерала Зейдлица, руководителя Союза германских офицеров в Москве. При этих агентах было много материалов. Герасимовский не знает, остались ли все эти схваченные УПА агенты еще в живых. Но он заявил о своей готовности передать все захваченные материалы и документы в полицию безопасности, а при необходимости и агентов, если они еще живы и если удастся, переправить их через линию фронта. В качестве компенсации Герасимовский потребовал освободить некоего Барабаша и госпожу Лебидь.

Установлено, что Барабаш находится в охранной полиции в тюрьме и что он передан в распоряжение тайной полевой полиции. Господин командир намерен ходатайствовать перед начальником полевой полиции Шмидтом о возвращении Барабаша из тайной полевой полиции в охранную полицию, чтобы затем освободить его. Затем господин командир намерен ходатайствовать перед службой государственной безопасности об освобождении госпожи Лебидь.

По поручению Криминалькомиссара
(подпись)

Командиру охранной полиции во Львове
6 апреля 1944 г.
Секретно, государственной важности
Молния — Берлин № 31980 6.04.44, 19.48.

Командиру охранной полиции во Львове, лично оберштурмбанфюреру СС д-ру Витиска — обращаться как с секретным документом государственной важности.

Содержание: о жене функционера бандеровской организации Лебидя.

В ответ на «молнию» № 9135 от 2.04.44, упр. IV № 90/44

Из-за происшедшей ошибки вышеупомянутая телеграмма попала в мои руки лишь только сейчас. По поручению начальника IV отдела сообщаю следующее. Противная сторона должна сначала предоставить людей и документы.

Группенфюрер СС Мюллер оставляет за собой право сначала проверить предоставленные документы, выслушать доклады и лишь потом, возможно, будут освобождены госпожа Лебидь и ее родственники. Прошу представить еще одно донесение.

По поручению Вольф, штурмбанфюрер СС, регирунгерат.

IV N-90/44 Львов, 6 апреля 1944 года

Секретно

1. Заметка.

От Герасимовского получено для жены Лебидя продукты, белье, письмо и 250 рейхсмарок. С этими вещами поступили следующим образом. Политический секретарь Фромме из отдела 1/II отправлялся в конце этой недели в отпуск в Бромберг. Ему были вручены 6.04.44 250 рейхсмарок с просьбой переслать их из Бромберга в концентрационный лагерь Равенсбрюк по шифру IV N-90/44 (сов. секретно государственной важности) для фрау Лебидь.

Посылки с продуктами и бельем будут отправлены отсюда экспрессом в концлагерь Равенсбрюк.

Адресованное фрау Лебидь письмо Герасимовского будет отправлено служебной почтой в концлагерь Равенсбрюк для вручения госпоже Лебидь.

2. Телеграмма.

В комендатуру концентрационного лагеря Равенсбрюк в Равенсбрюке.

Касается отправленной отсюда в тамошний лагерь заключенной Лебидь Дарьи, урожденной Гнативской, рождения 22.04.1912 года в Сокаль, замужняя.

Отправляю по почте в концлагерь написанное на украинском языке письмо для узницы Лебидь, для нее же отправляется багажом ящик с продуктами и бельем. Кроме того, в ближайшие дни для Лебидь будут отправлены со старой территории рейха, вероятно из Бромберга, 250 рейхсмарок по шифру IV N-90/44. Сообщаю об этом заранее, так как по особым соображениям государственной полиции очень важно, чтобы все перечисленное было получено Лебидь. Так как в адресованном ей письме, которое я отправляю по почте и прошу ей вручить немедленно соответствующим образом, я прошу ее ответить и подтвердить получение упомянутых вещей, продовольствия и 250 рейхсмарок. Кроме того, прошу побудить Л. в ответном письме написать несколько строчек своему мужу. Ответ госпожи Л. прошу направить ко мне по вышеупомянутому адресу.

Начальник охранной полиции и СД дистрикта Галиция IV N-90/44 д-р Витиска, оберштурмрфюрер СС и оберрегирунгерат.

3. Ответ — в отдел IV N.

4. Письмо.

В концентрационный лагерь Равенсбрюк, лично господину начальнику, срочно.

Равенсбрюк.

Содержание: см. п. 2

Предшествующий документ: моя телеграмма от 6.04.1944 г. IV N-90/44.

Приложение: 1 письмо

К вышеупомянутой телеграмме прилагаю письмо к фрау Лебидь и прошу принять соответствующие меры

5. Доложить повторно КК (корветтекапитен капитану. — Ред.) Папе.

Копии документов: ЦГАВОВУ Украины, коллекция микрофотодокументов №8 (КМФ-8).