Пусть говорят

Вообще-то мемориаловцы занимались вопросом Рутченковского поля, на котором были обнаружены массовые захоронения, и сведения о расстрелах в городских тюрьмах всплыли как побочный продукт этой темы. Что совершенно не умаляет их ценность!А т.к. показания реальных свидетелей мало кто слышал или читал, есть смысл привести некоторые из них полностью.

Свидетельствует ТАРЬЯНОВСКАЯ Екатерина Ивановна, г. Донецк. Октябрь 1989 года

«…Мой младший брат также был на Колыме. Накануне прихода немцев в Сталино, его вызвали повесткой в военкомат. Так как он работал на шахте «Центральная» проходчиком, а шахтеров в армию призывали в последнюю очередь, то почувствовал какую-то тревогу. Когда Александр шел с друзьями с работы, накануне мобилизации, на 1-й линии (улице Артема) их задержали два милиционера, обвинили в оскорблении прохожих и отправили в 11 отделение милиции. А Александр тогда и не пил совсем. Из милиции сразу же отправили в тюрьму на 3-й линии. Я стала ходить тогда по инстанциям. Попала на прием к прокурору. Тот сказал, что брата будет судить трибунал. Дали брату 8 лет. Я дежурила у тюрьмы больше недели – все ждала, когда его будут увозить. Наконец мне сказали, что вывезут 22 октября. Я весь день простояла на заводском мосту, думала его увидеть. Но его я не увидела ни в тот день, ни в другие. А немцы были уже около города. Тюрьму уже не охраняли, и около нее собралось много народу. Кто-то заметил во дворе тюрьмы свежевыкопанную яму, из которой торчала человеческая рука. Все бросились туда. Ям оказалось две по два метра в длину каждая. Стали раскапывать. Сверху лежал высокий плотный мужчина в модной тогда вельветовой толстовке и босой. Только его раскопали, как из толпы вырвалась молодая женщина и, бросившись к этому трупу, закричала: «Коля! Как ты сюда попал? Я же тебя проводила в военкомат!»

Под этим трупом лежала молодая женщина с ребенком, прижатым к груди. Трупов было очень много, все залитые известью, кровью и рвотой. Брата я там не нашла. Пошла искать в тюрьме. Там в топках котлов лежали скорченные трупы, висели мертвые на перилах. Около здания тюрьмы во дворе стоял сарайчик. Зашла вовнутрь. На столе валялись разбросанные документы, трудовые книжки, военные билеты и паспорта. Стены сарайчика были залиты кровью, а на полу полно гильз из-под патронов. Видно, здесь расстреливали… Во дворе тюрьмы, там, где были прогулочные дворики, вдоль стен также лежали уже сложенные трупы. Александра там тоже не было. Как я узнала потом, его вывезли 21 октября…»

Свидетельствует БОЛЮХ Елена Ивановна, Винницкая область. Август 1989 года:

«Я ныне проживаю в маленьком городке Ильинцы, а до войны наша семья жила в Донецке. Мне было 10 лет, когда началась война. После отступления наших войск, мы пошли в городскую тюрьму посмотреть, что там делается. Ходили слухи, что там постреляли людей. Я помню, что в канализационных колодцах были трупы людей, пересыпанные хлорной известью. Их извлекали оттуда женщины еврейки. Это мы знали потому, что на рукавах у женщин были повязки с желтыми шестиконечными звездами. Эти женщины сносили трупы в ямы, расположенные посреди двора. Трупов было много. Потом мы зашли в небольшую комнату. Там было очень много документов: паспортов, трудовых книжек, военных билетов, а среди них много фотографий. Видно, что люди были благородные. Мужчины, женщины и дети в одеждах дореволюционного времени. Мне думается, что расстреливали политических, т.к. всех уголовников и растратчиков выпустили перед самым приходом немцев. Так нам рассказывал наш близкий родственник, которого перед самой войной за небольшую растрату судили. Он рассказал, что всех не политических, выпустили, а политических куда-то должны были эвакуировать. Вот то, что я помню из того страшного времени».

Картина в целом ясная, не хватает только нюансов. Ну, вроде того, а где именно расстреливали? И тут нам поможет еще один очевидец, оставивший сведения о расположении всех тюрем в городе Сталино.

Свидетельствует ФОРЕР Екатерина Александровна,г. Макеевка 1990 год

«Мой отец, Тырмос Александр Абрамович, 1874 года рождения был арестован 29 ноября 1937 года в Донецке. До ареста он работал главным инженером «Доноблкоммунхоза». Арестовали его прямо на работе. Обыск в нашей квартире проводил следователь по фамилии Суд еще с одним сотрудником НКВД.

Первое время отец содержался во внутренней тюрьме здания НКВД по улице Артема, рядом с госбанком, а потом в тюрьме возле металлургического завода и последние месяцы в тюрьме, находившейся на склоне к реке Кальмиус на 12 или 13 линии. Сейчас там все застроено...»

Тюрьма «возле металлургического завода» действует и поныне. Тюрьма на «улице Артема» в перестроенном виде вошла в здание современной консерватории, а на месте тюрьмы, «находившейся на склоне к реке Кальмиус», сейчас жилые дома по ул. 50летия СССР, между проспектами Театральным и Гурова.

Самой страшной из трех тюрем, согласно версии «Мемориала», считается внутренняя тюрьма НКВД, в которой не только расстреливали заключенных, но тут же и хоронили, а посему в сквере «Сокол», если покопать, то можно отыскать не менее четырех тысяч трупов.

Немецкие «коммунары»

Но всегда существует «одно НО», которое портит складную картину. В нашем случае это «НО» - немецкие оккупанты.

В 41-м году, едва захватив город, и обнаружив в его тюрьмах свидетельства красного террора, они, проклятые, провели расследования и даже заслушали в военно-полевом суде 49-го Горного корпуса дело под номером 289. В котором, в частности, отмечали, что в двух тюрьмах города Сталино были обнаружены тела 247 убитых мужчин и женщин, со следами колотых и резанных ран.

Одну из этих тюрем нам достаточно подробно описали свидетели, находилась она на месте современного СИЗО. На вторую - твердо указал майор Эрих Зоммер, начальник отдела военной полиции (F.G. Trupp 418 ) при 1-й горной дивизии «Эдельвейс». Прибыв с оккупантами в Сталино, 2 ноября 1941 года, он запечатлел тюрьму «на склоне к реке Кальмиус» и снабдил её подписью, что там были найдены тела трех немецких военнопленных, зверски убитых кровавыми большевиками.

Интересно, что в деле №289 фигурируют всего два убитых немца. Так в отчете военного фельдшера Шульце-Йена, адъютанта корпусного врача 49-го Горного корпуса, говорилось, что среди гражданских тел были обнаружены тела двоих немецких солдат, изувеченных побоями и колотыми ранами. Эти тела были облачены в немецкое военное белье и серые полевые брюки. Среди трупов отыскались также один военный немецкий китель и одна шинель, а вот документов, способных идентифицировать покойных, в тюрьме не нашлось. На униформе также не осталось никаких знаков различая, позволявших определить род войск погибших.

В итоге получается, что из трех тюрем Сталино, самая «страшная», внутренняя тюрьма НКВД, оказалась самой незапятнанной документально. Хотя вряд ли стоит опровергать тот факт, что не одна сотня людей отдала в ее застенках Богу душу.

А из мертвых военнопленных немцы сделали шикарный пиар-ход - похоронили их в сквере Павших коммунаров, в могилах этих самых коммунаров. Чтобы, значит, любой прогуливающийся в центре города фашист любовался на безымянных героев национал-социалистической идеи. (Интересно, а после возвращения Советской власти их трупы были извлечены или они там до сих пор лежат?)

Вместо эпилога - Информация к размышлению

Из спецсообщения начальника тюремного отдела УНКВД по Красноярскому краю тов. Филиппова:

«11 ноября 1941 года в тюрьму № 1 Красноярска принят эшелон эвакуированных заключенных из тюрьмы г. Сталино численностью 1082 человека. В пути умерло 68 заключенных, бежало 4, при побеге убито 14.

Все прибывшие без исключения завшивлены. Одежда на них рваная, изношенная, многие вообще не имеют верхней одежды. В пути им выдавали по 100 г хлеба, в отдельные дни хлеб вообще не выдавался»

Откуда взялись эти 1082 человека, если политических расстреляли, а уголовников выпустили?