На рассвете 30 июня во Львов входят немецкие отряды. Во главе – батальон Нахтигаль. Львовяне выбегают на улице и собираются под ратушей. На ратушной башне развеваются флаги – немецкий черно-бело-красный на наивысшей мачте, желто голубые на четырех углах. Немецкое войско устанавливает в ратуше комендатуру, которая должна заботиться о порядке и потребностях войска и присматривать за немецким и еврейским населением.

[...]

 Оуновские пропагандисты разносят и расклеивают призывы и приказы. Рукдомов берут их  и приклеивают на свои дома. Через час львовяне толпятся вокруг каждой бумажки. .

Среди всех этих сообщений есть три приказа.

Один из этих них, подписанный «Уполномоченным Организации Украинских Националистов», касается создания «Украинской Народной Милиции» и выбора общественных и районных «начальников». «Упополномоченный» приказывает выбрать «начальников громад или районов». Это должны быть «почтенные, честные украинцы». К их заданиям относится «перевести регистрацию и отделение жидов от арийского населения и употреблять их к физическому труду» и «обозначить полицейский час для арийского населения а отдельно для жидов» .

 Во втором приказе, озаглавленном «Украинский народ» и подписанном Легендой, краевой проводник призывает украинцев творить милицию и бороться в рядах ОУН и Украинской национальной революционной армии. «Народ! Знай! – заканчивает он, – Москва, Польша, Жидова – это Твои враги. Уничтожай их» .

 Третий приказ существует по крайней мере в шестерых разновидностях. Это или потому, что Легенда написал несколько версий, или потому, что одну его редакцию переписывали и перепечатывали на машинке разные люди. Эти версии отличаются между собой заглавиями, правописанием и иногда порядком параграфов. Но во всех Легенда заявляет, что он внедряет коллективную ответственность за преступления. Главная разница между всеми версиями касается прилагательного, которым очерчена эта ответственность. 

 В трех версиях речь о «массовой» ответственности:

а) Внедряю Военные Революционные Трибуналы, которые имеют право выносить приговоры включительно к наказанию смерти. За все преступления против Украинской Нации, Украинской Государства, против морали и против публичної безопасности.

б) Внедряю массовую (родовую и национальную) ответственность за преступления против Украинского Государства и Украинской Армии.

Под приказом стоит подпись: «Начальный Вождь Украинской Революционной Армии Лейтант: Легенда» .

… преступления против ОУН тоже подлежат коллективной ответственности.

«Жиди, поляки та інша сволоч»

Tags: ОУН, репрессии, террор, фашизм

3 сентября 2009 года в Верховной Раде Украины был зарегистрирован проект Постановления “О чествовании Дня памяти жертв террористических банд ОУН-УПА”. Автор законопроекта - народный депутат Украины от КПУ Александр Голуб. Постановлением (№5088) предлагается отметить День памяти жертв террористических банд ОУН-УПА на государственном уровне и приурочить эту дату к 20 сентября 1948 года. Именно в этот день членами террористической банды ОУН-УПА под руководством Романа Шухевича было организовано резонансное убийство известного религиозного деятеля, философа, писателя, поэта Гавриила Котельника, - идет речь в сообщение пресс-службы КПУ.

Tags: ОУН-УПА, память, террор

Изнасилования иракских женщин американскими военными

Фото изнасилований из Абу-Грейб шокировали Обаму

Засекреченные президентом США Бараком Обамой фотографии, запечатлевшие сцены издевательств американских военнослужащих над иракскими заключенными, содержат доказательства совершения надзирателями актов сексуального насилия. Это и стало одной из причин, по которым Обама отказался обнародовать документы, пишет The Telegraph.

Существование крайне компрометирующих американскую армию фотоснимков изданию подтвердил генерал-майор в отставке Антонио Тагуба, проводивший расследование в печально известной иракской тюрьме. Он же поведал журналистам о том, что именно запечатлено на снимках.

Подозрения, что военные не только пытали, но и насиловали заключенных, уже содержались в отчете генерала в 2004 году. Однако сами фотографии оставались до настоящего времени засекреченными.

«На одной из фотографий изображен американский солдат, видимо, насилующий находящуюся в заключении женщину. На другом снимке военный переводчик насилует заключенного мужского пола. Есть снимки, запечатлевшие сцены сексуального насилия с использованием различных предметов, в том числе дубинки, проволоки и флуоресцентной лампы», — пишет издание. Есть снимок, на котором с отбывающей наказание женщины силой срывают одежду.

Согласно некоторым рассекреченным свидетельским показаниям в одном из случаев насилия человек в военной форме в жестокой форме надругался над подростком. При этом происходящее на пленку фиксировала военнослужащая.

Обама не вынес

Слишком откровенное содержание этих фотографий отчасти может объяснить решение администрации не рассекречивать около 2 тыс. снимков из тюрем в Ираке и Афганистане, хотя ранее президент обещал это сделать.

Генерал Тагуба, видевший снимки, решение главы государства поддерживает. «На этих снимках запечатлены сцены пыток, изнасилований и непристойностей. Их обнародование могло навредить армии в тот момент, когда мы в ней больше всего нуждаемся», — говорит генерал, имея в виду усилия по стабилизации обстановки в Афганистане.

«Уже одно описание этих снимков достаточно ужасно, поверьте мне на слово», — говорит отставной генерал.

Снимки имеют отношение к 400 фактам насилия в семи тюрьмах в период между 2001 и 2005 годом. Проведенное расследование позволило собрать свидетельские показания, подтверждающие ранее высказанные подозрения.

Tags: Ближний Восток, США, демократия, пеар, террор

ЕВГЕНИЙ КОНОВАЛЕЦ, ВОЖДЬ ОУН

Угроза человечеству — террористические акты, стающие символом деструктивного модуса бытия, — тема, которую не обойти, пренебречь которой — перманентно ощущать дискомфорт. Особенно тем, кто не боится «колючих» тем, видя в них не только азарт творческий, но и общественно необходимый. Высокие идеи террористов пишутся в кавычках, о террористах Востока и Запада, Америки и Австралии упоминают как о фанатиках, у большинства из которых было «голодное детство и нехватка витаминов». Публикации поглубже сугубо журналистских принадлежат психологам и психиатрам. Возможность терроризма в Украине также исследуется. Находятся и причины этого деструктивного модуса, который был совсем другим, когда на украинских землях происходили террористические акты.

Трудно говорить об украинцах-террористах, но замалчивание этого не может содействовать Правде исторической. Сознательное укрывательство неприятного для народа, уже имеющего собственное государство, не возвысит украинство. Ознакомившись в государственном архиве Волынской области с десятками уголовных дел членов ОУН, я пришел к выводу, что подделкой здесь не пахнет. Подшитые к документам об оуновской принадлежности свидетельства о террористах-националистах — факты горькие, но не фиктивные. Все они повторялись, напоминая, что член ОУН мог быть не просто политическим бойцом, а террористом. Пусть читатель простит за многочисленные цитаты, их я позволяю себе исходя из убеждения, что они содержат сведения, неизвестные широкому обществу.

ВОКРУГ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ

Украинцам терроризм легко осуждать. особенно когда у него неукраинское лицо. Украинский терроризм начинаешь понимать, когда постигнешь его истоки, источники. Тогда же — понимаешь, что и скрывать его не стоит. От этого слава ОУН не уменьшится.

Фундамент терроризма для борцов украинской самостийности закладывался идейным вдохновителем националистов Дмитрием Донцовым. При посредничестве УВО (Украинская Военная Организация) Евгений Коновалец показал на практике, на что способны украинские патриоты-террористы. Казалось, напрасный труд: с помощью насилия — убийства польских высоких чинов на территории подпольских западно-украинских земель — добиться улучшения жизни украинцам. Цель украинских боевиков действительно была высокой — потому что была она украинской национальной идеей. Позиция психологов в этом плане, если они, по привычке возьмут словосочетание высокая идея в кавычки, выглядит цинично.

Во-первых, украинские террористы насильственными актами освобождались не От чего, а Для чего. Этим нюансом пропитана их идеология — учение Дмитрия Донцова. Спорить о напрасных жертвах украинских националистов, их жестокости, нечеловеческих методах борьбы — означает не понимать сути украинского национализма, а тем более его сторонников, которые в 20—30 годах за настольную книгу имели «Национализм» Дмитрия Донцова.

Во-вторых, волюнтаризм, воинственность, ирреальность — непременные составляющие украинской национальной идеи во времена возмужания ОУН.

В-третьих, в нынешней ситуации, когда в Украине количество националистов намного меньше, чем социалистов и демократов, то есть тех, кто был сторонником идей Драгоманова, Ивана Франко, Грушевского и Винниченко, возникает мифичное предчувствие раскола среди национально сознательных сил. Все это главным образом основывается на различном понимании национальной идеи, которая должна объединять.

Проштудировав Дмитрия Донцова, украинскую историю можно читать без брома. Осуждение Костомарова и Драгоманова, Винниченко и Грушевского, уверенность, что не интелектуализм, а аффектация, волевой фактор является определяющим для утверждения нации, — нерушимые позиции Дмитрия Донцова. Противопоставив вилам для выгребания навоза из родного дома, что проповедовал Иван Франко, меч, доказав, что среди наций, как и в природе, выживают сильнее, что слава и сила измеряются не количеством слез и величиной страданий, а степенью борьбы, идеолог украинских националистов не исключил и физического уничтожения неприятелей. Не потому ли членов ОУН сравнивали с фашистами?

«Боевик не колеблясь должен убить своего отца, брата, лучшего друга, когда получит приказ и есть этом потребность» (государственный архив Волынской области, фонд 191, описание 1, дело 1289, стр. 38). Этот приказ был известен всем боевикам УВО, а потом и ОУН, однако сейчас почему-то замалчивается. Украинский читатель, имея возможность читать идеологические произведения националистов, не знает практических основ, на которых действовали борцы за национальную идею. Вместо этого появились новейшие мифы о благородных рыцарях в вышиванках, сражавшихся с врагом лицо к лицу, а коварство и террор — выдумки и провокации дефензивы и НКВД...

Покушение на Пилсудского, Войцеховского, убийство профессора Твердохлиба, доктора Матвиянца, кураторов Собинского и Гадомского, посла Головко, советского посла Маслоша, доктора Бабия и министра Перацкого — неполный перечень террористических актов украинских боевиков спецотдела ОУН. Кто должен оценивать и комментировать их действия? Психолог, психиатр, историк или власть имущий? А может, это некорректно делать, так же, как видеть и другие непривлекательные стороны, когда речь идет о национальной идее?

Боевик Борис Савинков в случае провала мог стрелять в себя, а не в солдат, ловивших его, боевик Степан Бандера и его побратимы никогда в себя не стреляли бы. Русские террористы занимались террором потому, что узнали об отсутствии Бога, который не накажет их за это, современные террористы узнали о присутствии Бога, что также дало им право на терроризм, потому что Бог все видит, знает истину и накажет тех, кто виноват на самом деле. Украинские террористы пользовались Новым Заветом, узнав, что Иисус принес людям не мир, а меч. «С самого начала мира все пребывало в борьбе. Сын Божий пользовался не только духовной, но и физической силой», — эти слова знали наизусть все боевики ОУН.

И ВЕЧНЫЙ ПАТОС! ПОКОЙ ЛИШЬ ТОЛЬКО СНИТСЯ

Личности террористов в средствах массовой информации, как правило, рассматриваются разрознено. Выискиваются психические причины, которые могли якобы повлечь за собой разложение личности и тому подобное. Когда же не нет весомых социальных причин, террорист характеризуется как фанатик, дикарь. Как средство тотальной борьбы с терроризмом предлагается смещение духовных акцентов с поклонения силе и воле на вооружение общечеловеческими ценностями. Явление это не новое, поскольку подобное было в 30-х годах, когда якобы демократическая Польша «наставляла» украинских террористов-националистов на правильный путь, смещала акценты с индивидуального на общее. Но боевики УВО-ОУН не изменились и не прекратили террор — так называемые атентаты. Потому что опирались они не на личные оскорбления, спасали не лично себя. Они обосновывали свои поступки на явной угрозе нации и спасали именно ее. Все «вращалось» вокруг украинской национальной идеи.

Украинский терроризм для идеологов украинского национализма был конструктивным модусом. Сплошная эклектика, в которой оказались «бескровные» «самостийники», явно не подходила украинским националистам, которые были уверены, что отделение, изоляция Украины не создаст свободной Украины, поскольку забыт государственно-созидательном аспект; потому что когда нация, ищущая мира, будет избегать экспансии, «отпадет потребность в организационно- государственном центре», а это в свою очередь приведет к потере государственности, а впоследствии к тому, что нация перестанет быть нацией.

«Бить распространителей вражеской нам прессы, выгонять их из сел и городов, бить их», — такой приказ был у украинских боевиков в 30-х годах. А еще — уничтожать магазины польских купцов, прогонять нищих неукраинцев, разоружать «гайову» и лесную охрану, и — бить — бить — бить... Поневоле образ украинца-боевика превращался в этакого монстра, которого страшились сторонники идей Драгоманова и Винниченко, Ивана Франко и Грушевского, все, кто мечтал «про садок, млинок і вишневий садок».

Украинские Рахметовы были далеки от общей массы народа, но им не могли привидеться сны Веры Павловны. Украинская национальная идея была в первую очередь революционной идеей, она оказалась нежизнеспособной без романтического фактора, абстрактной воли жить и действовать, что порождает своеобразную аффектацию — патос (часто употребляется как «фанатизм»). Патос далекий от низменных чувств и самолюбия, это сверхвысокая страсть, в которой чрезмерны любовь и ненависть. Носители Патоса не знают толеранции, для них характерна воинственность, они признают аморальность своих действий относительно нравственности серой массы, мещанства. Нравственность боевиков ОУН определялась как правдивая нравственность, поскольку служила освобождению и развитию социальной энергии, а не ее укрощению. «С точки зрения этой морали должна ощущаться ненависть к врагу, даже если он вам до сих пор ничего плохого не сделал (Платон), с этой точки зрения нужно растоптать ехидну, даже когда она не осознает, что вредит (Леся Украинка)», — писал вдохновитель украинских националистов Дмитрий Донцов.

Как правило, современные исследователи рассматривают террористов как примитивных людей, которые не задумываются «убить или не убить». За феноменом самопожертвования, якобы надуманного идеала стоит слабая личность, которая боится долговременной настойчивой работы во имя какой-то величественной идеи. Этот принцип исследований не нов.

В 1935 году после процесса над убийцами министра внутренних дел Польши Перацкого подобные мнения высказывались о Степане Бандере, Николае Лебеде, Иване Малюце и других подсудимых. У всех их были невозмутимые каменные выражения лиц, смело высказывали свою ненависть к Польше, России. Лауреаты премии имени Ярослава Галана, пораженные социалистическим реализмом, характеризовали этих националистов так же, как и фашистов. У националиста-террориста не могло быть ничего привлекательного, даже внешности.

Советская власть осуждала чужих террористов, имея своих в НКВД и КГБ. Любить или ненавидеть террористов, которые сознательно шли на смерть во имя нашей национальной идеи, наверное — вопрос выбора каждого украинца. Сейчас ясно одно — в 20— 30 годы члены ОУН знали, что подневольная нация не будет свободной, то есть господствовать без применения силы, без принуждения. Украинский патос должен был отрицать чужое, и только поэтому у него было будущее, только поэтому он мог победить врагов украинской национальной идеи. «Если бы у воинственного фашизма или большевизма не было того же духа, которым были вдохновлены ликующий фашизм и большевизм, — никогда бы они не победили», — вывод Дмитрия Донцова был доступен и понятен главарям и боевикам ОУН. Чтобы национальная идея сработала, необходимо было ее распространение. Не с помощью просветительской работы, а именно агрессии: украинский патос, психика народа-пана, а не раба должны были победить чуждое украинству, а также собственных «маловерцев».

В 1938 году в Роттердаме от бомбы московских террористов погиб вождь ОУН полковник Евгений Коновалец. Главный провод ОУН назвал его сверхчеловеком, которому не страшна физическая смерть. Изувеченное взрывом тело Великого Проводника не напугало боевиков ОУН. Они были вдохновлены действительно великой идеей. Охваченные патосом шагали твердо, хоть дорога была тернистой. На обочине стояло много братьев-украинцев, которые также хотели самостийной Украины. Но без кровопролития невиновных. Сейчас те, кто шел, и те, кто стоял, имеют одно государство, одну самостийну Украину. И очень боятся, чтобы в Украине не было терроризма, лучше его видеть в другой стране. Тогда можно объяснять и комментировать это всемирное зло. В самом широком спектре. От первых проявлений терроризма в ХII веке до событий в Москве и Нью-Йорке. А о «своем» терроризме? Можно и помолчать?

Нет ответа.                                                                                                                                               Газета "День"

Tags: ОУН, национализм, террор