Знаете, я часто встречал всякие цитаты, смысл которых в том, что время очень быстро бежит, что однажды может оказаться так, что его не осталось. Они всегда мне казались тупопездным высером для девушек, чьи губы пахнут ванилью, а жопа раздолбана ордой хуёв. Но недавно выяснилось, по злой иронии, что у меня действительно не осталось времени.
Полгода назад нас всех отправили на обследование в военкомат. У окулиста меня сразу забраковали, хирург обнаружил небольшое искривление позвоночника, еще какой-то врач дефицит веса. Для меня ничего неожиданного. Но, в конце эндокринолог выдал направление на дополнительное обследование в больницу. Сказал, что есть кое-какие отклонения в результатах анализов, которые я перед этим сдавал. В больнице мне выдали целую кипу направлений на анализы. Всего и не перечислить: УЗИ, ЭКГ, общий анализ крови, биохимия крови, анализ мочи общий и какой-то другой и т.д. Через некоторое время, в школе, меня вызвали к школьному врачу. У него сидел другой врач, с которым я виделся в больнице, он выдавал мне направления. Они задали мне несколько вопросов о самочувствии, ничего особенного. Когда я спросил, в чем дело, они ответили: «У тебя, %username%, что-то с печенью». Хороший ответ. Опять я получил кучу направлений. Теперь со мной по врачам ходила мама. Меня раздражало, что после получения анализов или результатов обследований, мама просила меня выйти за дверь. Собственно, всё, что я знал это «что-то с печенью». Я попросил у нее объяснений. Она сказала, что не надо сейчас ни о чём спрашивать. Она всё скажет, когда будут точные результаты. Я уже хотел потребовать сказать мне всю правду, но увидел, что она очень сильно переживает, хотя изо всех сил пытается это скрыть. Ясно было, что это что-то серьезное. Я решил не ссориться с ней, все равно рано или поздно я всё узнаю. Мне приходилось два раза в неделю, перед школой, ходить в больницу и сдавать банку мочи. Раз в неделю – анализ крови из пальца, раз в две недели – из вены. И, блять, я нихуя не знаю в чем дело. У меня ничего не болело, я ничего не чувствовал. Что так долго можно выяснять? Мама стала частенько плакать по ночам в подушку, я слышал через тонкую стену в комнате её молитвы. Естественно, при мне она всегда была бодра и вела себя так, словно ничего не происходит. Мне стало её жутко жаль. Я источник мучений. Мне казалось, что я очень сильно подвел свою маму, и она очень устала ото всего этого. Мало кто заслуживает таких переживаний. Стоит сказать, что отца у меня нет. Через год после того как я родился, он взял непочатую бутылку водяры и, отвесив пару смачных лещей маме, гордо удалился. Так что маме приходилось всю жизнь меня всячески холить и лелеять, чтобы я не чувствовал себя лишенным чего-то. Конечно, ей едва ли это удавалось. В школе меня быстро затравили, друзей нет – я мрачный титан одиночества, а на деле жалкий неудачник.
Месяц назад в больнице мне сообщили, что я должен отправиться на дообследование в МОНИКИ. Это какой-то очень охуенный клинический центр в Москве. Когда я туда приехал, я не заметил какой-то уж большой разницы с нашей городской больницей. Те же потертые скамеечки, выцветшие стены, несчастные люди. Обстановка полной безнадежности. Но, анализы и исследования были совсем другие. Оборудование там было совсем новое. Я таких аппаратов совсем не знаю. И опять всё то же самое. Куча анализов и обследований, которым нет конца и края.
И вот, неделю назад нам позвонили. Попросили приехать в больницу для разговора с врачом. На следующий день, уже с утра я сидел в больнице. Врача не было на месте. Через некоторое время мама заметила его в дальнем конце коридора и направилась к нему навстречу. Они начали о чём-то говорить, но ничего не было слышно, люди очень шумели. В руках у врача, видимо, была история моей болезни, т.к. он говорил с мамой и заглядывал туда. Вдруг мама упала на колени и зарыдала, закрыв лицо руками. У меня внутри всё оборвалось, в ушах стоял жуткий звон, в висках пульсировала кровь. Я не мог поверить, что это всё происходит со мной. Я как будто смотрел на себя со стороны. Ничего не понимая, я на автомате подошел к доктору. Казалось, прошла целая вечность. Он протянул мне историю болезни и сказал тихо: «Мне очень жаль». В глазах всё помутнело, из глаз мгновенно покатились слезы. Я открыл историю болезни дрожащими руками. Все мои самые худшие опасения и прогнозы подтвердились. Я надеялся до последнего, что этого не случится. В графе заключительный диагноз было написано: «Гафурка, иди нахуй!»