© "Пирамида", Владикавказ
Англичане, немцы, португальцы, многие другие европейцы могут удивиться, услышав, что название британской столицы Лондон на осетинском (ранее – аланском) языке, легко интерпретируется как гавань для кораблей, германский Бонн по-осетински означает – день, тогда как Лиссабон - это восходящий день. И, конечно, мало кто из итальянцев знает о том, император Марк Аврелий, конная статуя которого с XII века украшает Капитолийский холм в Риме, восседает на аланском скакуне. И еще один любопытный факт: на гербе испанского города Алано изображены два аланских пса.
Эти особые породы собак и лошадей появились в Европе благодаря аланам, которых Римская империя, зная их отвагу и высокое военное искусство, с удовольствием принимала в легионы, целыми когортами – со своей конницей, рыцарской военной стратегией, со своим оружием и даже с собственными псами.
Аланы – уникальное явление в истории Западной Европы. Во всяком случае, так считал крупный русский историк Александр Бахрах. И до сих пор в европейской картографии, а также в языковой лексике сохраняется более 500 этнотопонимов, имеющих осетинский этимологический ключ. Неслучайно в музеях многих европейских государств существуют обширные экспозиции, посвященные аланам, неспроста мужское имя «Алан» распространено у французов и англичан.
В 1993 году российские ученые предприняли научную экспедицию «Дорога алан», отправной точкой которой стала река Дон, некогда названная осетинским словом «вода». Отсюда маршрут ученых протянулся далеко на запад, к междуречью Зядьвы и Тарны, впадающих в Тису, где в XIII веке находились обширные поселения венгерских ясов-алан, а потом – в Париж, музеи которого, как и британские музеи, не обходятся без экспозиций, посвященных аланской культуре. [ Татьяна Синицына, "Осетины двух Осетий" ]
( Далее микрофон предоставляется осетинским девушкам )
© Русский Босх Василий Шульженко. Пивная. 1989 год.
[ посмотреть ещё -- по наводке от a_xuili@lj ]
Вдвоём пьём у реки
Исторический роман будущего
В воздухе пахло сиренью и предчувствием войны. Где-то в анфиладах стрекотал старенький, испытанный в боях вантуз камергера Покрышкина… Всесильный фаворит – князь Орловкин-Таврический, одетый в роскошный палаш и такую же секиру, подошёл к своей государыне, крепко, по-мужицки обнял и зашептал в круглое ушко:
-Слыхала ли, матушка, бают, пруссаки нам агентку заслали…
-И это в ответ на наши мирные инициативы в Лиге Наций?
-Говорят, агентка юна, хороша собой и владеет приёмами борьбы нанайских мальчиков.
-Только нам этого не хватало! Не связано ли это с пугачёвскими событиями?
-Пугачёва тут ни при чём. У меня есть семь подозреваемых женщин. А вот и одна из них – фаворит подвёл императрицу к окну, выходящему на тихое Ленинградское шоссе.
К парадному подъезду резиденции подкатил золочёный, расписанный кистью самого Ле Корбюзье, терменвокс. Из него легко выпорхнула стройная, одетая в сиренево-розовое барбекю, юная дама. Её холёные тонкие руки были унизаны стразами Сваровски, а на устах играла самодовольная улыбка. Даму сопровождали два услужливых ментика в малиновых бонбоньерках.
То была знаменитая инженю французского двора – Анжелика де Каберне.
…В соседней гостиной кто-то заиграл полонез Вышинского.
[ отсюда ]
Отцы и дети тоталитарной эпохи
© Алексей Кривцов
ливнем омыты,
холмы и равнины вновь
дышат упруго;
мерно колышется челн
в заводи наслажденья
2003 © Андрей Коков
( Питерскому художнику художнику Алексею Кривцову нравятся и мокрые девушки ... )