Берег Слоновой Кости)
Когда я была маленькой, то очень любила негров, просто обожала. Едва завидев одинокого негра или группу чернокожих товарищей на улице, вырвала ладошку из рук родителей и с радостным визгом летела навстречу африканцам. Они тоже радовались, и наше счастье было взаимным. Когда же какой-нибудь негр подхватывал меня на руки, то детской эйфории вообще не было предела.

Мои родители на тот момент работали в КГБ и когда в профсоюзном Доме Культуры на площади Дзержинского, дом 2 случались празднично-торжественные мероприятия, связанные с приездом негроидных гостей, то начальство обязательно приглашало на встречу моих папу с мамой со словами: «Только не забудьте взять свою девочку!» И, безусловно, в процессе вечера при появлении негров со мной случался приступ истерического восторга. Я срывалась с места, неслась с воплями к субъектам обожания, бросалась в обнимку с их коленями, ну и, конечно, меня с широкой белозубой улыбкой на угольных лицах поднимали на руки.

Спустя годы моё отношение к неграм приняло разумные рамки, и никаких особенных чувств к чернокожим я уже не испытываю.
Правда, однажды в пьяном состоянии меня опять пробило на былой восторг.

Это случилось лет десять назад в ГЗ МГУ. В полумраке вечера среди мраморных колонн в пустынности гулкого холла мне вдруг повстречался негр в серой кроличьей ушанке и допотопного вида пальто с каракулевым воротником. И я вдруг ощутила истерическую радость.

Негр чуть не остолбенел от эйфорических воплей внезапно кинувшейся на него здоровой пьяной девки. К тому же в руках у меня была хоккейная клюшка [о ней не суть!], но в те годы расизм и национализм ещё не бушевали по Руси, поэтому негр всё же не подумал ничего особо криминального.

Короче, он был расцелован, заобнимат. Выяснилось его имя, не помню уже какое, и что он в Москве уже десять лет, и как раз закончил аспирантуру, поэтому на днях уезжает на родину, а именно на Берег Слоновой Кости.

В общем, он пригласил меня на миску праздничного риса. Не сегодня, ибо я была крайне неадекватна, а завтра. Я согласилась, и пришла с подругой.
Негр только что вернулся с рынка возле метро «Университет». Извлёк из рюкзака закупленный рис и стал его перевешивать безменом.

Мы сидели в тесной комнатке на тесном диванчике и внимательно следили за его манипуляциями, ну и также рассматривали фото на стенах с изображениями жирной негритянки с кучей негритят.

Как выяснилось, это была жена нашего практичного негра. И дети его. Когда он умудрялся размножаться, удивительно, поскольку выяснилось, что все эти московские годы восвояси не ездил, и жена не посещала его тут.

Рис негр готовил на плитке в казане. Накидал туда каких-то стручков, зёрен и вроде бы гороху. Добавил кусков неизвестного мяса, с интенсивно красной мякотью, кажется, человечинки.

Затем включил этническую музыку: лёгкие постукивания палочкой о палочку. И часа два мы посидели молча друг напротив друга.
После поели рису с чаем и распрощались.

Это был единственный раз, когда я была в гостях у негра.