Зимнее. Лирическое
Сегодня (уже вчера) посетил Русский Марш. Но это всё мелочь, конечно.

Ведь в Москву опять пришёл Снег.



Эту фотокарточку обнаружил в moya_moskva@lj. На голову обрушилась ностальгия.

Новодевичий монастырь — моё любимое место в Москве. Тут когда-то прошло моё детство.

Пухлым сорванцом ваш покорный слуга бегал здесь вокруг этих занесённых инеем башен, вытаскивая ноги из снежных провалов. На советских, погнутых деревянных санках спускался с горки и всегда бухался по макушку в сугроб. Весело! Снег попадал за шиворот и прямо в сапожки. Потом я приходил домой мокрый и румяный, и шмыгал носом. А мама почему-то ругалась. Пил, жадно обжигаясь, бабушкин чай. Он был вкусный такой, с земляникой и ароматными травками.

Потом бабушка умерла. И именно здесь, в скромной церквушке, я ставил ей свечку, едва дотягиваясь до алтаря. А рядом с важным видом пели какие-то люди. Одни бородатые, а другие обязательно в платках. Мама говорила, что бабушка теперь живёт там же, где и этот длинноволосый мужчина на кресте. Умерла…

Весной мы вместе с мамой ходили на пруд кормить уток. Я всегда втихаря набирал побольше хлеба, чтобы кидать большие куски. Потому что если кинуть хлеба размером с кулак, то на него приплывало сразу несколько уток и они смешно отбирали друг у друга крошки. Жадные такие! Забавней всего плавали толстые ленивые утки. А иногда попадались красивые, с зелёными блестящими перьями.

Тут, среди ветхих изящных фонарей, я гулял вечером с компанией девчонок из нашего двора. Они всё время шутили надо мной, а я над ними шутить стеснялся. Тогда я ещё не понимал, что они просто испытывают мальчика. Женщинам это свойственно — всегда испытывать, проверять мужчин. В крови у них это. И я обижался. Ещё девочки много обсуждали своих сверстниц и казались очень умными.

С тех незапамятных времён монастырь многожды красили и реставрировали, покрывали мёртвенными слоями пахучего лака. Камнем мостили узкие дорожки. Устанавливали дорогую забугорную подсветку.

Но даже это не убило той волшебной атмосферы, что всегда окружала сей московский уголок. Здесь по-прежнему веет невероятным, почти домашним уютом. Древние стены всё так же приманивают взор и ты замираешь перед ними как дурак. И смотришь, высоко подняв голову.

Здесь совсем нет унылой московской суеты. Здесь всегда ходишь размеренно и спокойно, как на прогулке где-нибудь в санатории. Когда бьют колокола, останавливаешься и слушаешь распевный звон. Бин-дин-бом-да, бим-дан-бан-ба.

Новодевичий монастырь — ещё и мистическое место. Я совсем не понимаю московских неофитов, пускающих слюни по своим тошнотворным «патриаршим прудам». Срам и пошлость. Никакой «мистихи» в них нет, сколько ни броди. А вместо Воланда там давно гуляют только пьяные неформалы.

Настоящая мистика здесь, на Новодевичих прудах.

Потому что здесь замирает время.