| |
[Nov. 4th, 2005|01:45 pm] |
Казалось, тема эмиграции-иммиграции для меня давно закрыта. Тем более, что страны СССР, из которой я уезжал, давно уже нет. Город Ленинград переименован в Санкт-Петербург. Улица, где я жил, тоже названа теперь по-другому. Закрыт пивняк Сайгон. И даже язык, который я привык считать родным, изменился настолько, что приходится искать Гуглом новое значение слова "прокатывает".
Но вот иду я в Тараторинский ![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif) atorin@lj журнал посмотреть на живого Бару и на свежие Питерские фотографии, да натыкаюсь на очередные восклицания: "Всякой эмигрантской шантрапе я бы пожелал заткнуться." Думаю: Вот ведь сука какая! Ведь только неделю назад он извинялся за "всю эмигрантскую дрянь", и опять туда же!
Читаю. Оказывается г-ну доктору прав человека в Америке не додали. Беженцам (евреям, баптистам и пр.) дали, а ему не дали! И жене его не дали! И что он от такой несправедливости чуть не уехал от нас в Европу, но в последний момент передумал, потому что не смог найти в себе моральную силу отказаться от большой американской зарплаты. Поэтому он зол, и все должны молчать в тряпочку.
Вот ведь сука! И откуда только такие неблагодарные засранцы берутся?! На всякий случай уточню, что речь идет не о лакейской благодарности: "спасибо, хозяин, за новую ливрею", а о той благодарности, что "спасибо, Господи, за то, что у меня есть, и трижды спасибо за то, чего у меня нет." Или той благодарности, что в молитве перед горячим завтраком, когда в церкви по воскресеньям кормят голодных бездомных, не глядя на цвет кожи, и не спрашивая, почему от тебя плохо пахнет.
И еще возникает вопрос: почему среди моих родственников, друзей и знакомых таких "не додали" нет? Может нам в Америке все дали, а ему уже не досталось?
Смотрим на факты: Александр Тараторин приехал в США с действующим паспортом ( а то и с двумя), с официальным правом на работу и уже приготовленной для него работой, за которую платят пусть небольшие, но настоящие деньги с первого дня. Кроме того, работать ему предстоит в компании, пусть плохонькой, но где общаться можно на родном языке, где люди могут подсказать в какой магазин идти и в какую дырку в машине бензин на заправке заливать. Да, чуть не забыл: и если уж совсем невмоготу окажется, то можно обратно вернуться. Хоть в родную Россию, хоть в двоюродный Израиль. Лишь бы деньги на билет нашлись.
Для сравнения: большинство моих друзей и знакомых приехало в Америку без денег, без работы, без паспорта (его отобрали в СССР за желание эмигрировать), без достаточного для профессиональной работы знания языка и без возможности вернуться ( об этом советское правительство позаботилось). В аэропорту или на вокзале в Союзе прощались навсегда, потому, что неизвестно было, какая вожжа под хвост ударит очередному генсеку, и не запретит ли он через месяц-два выехать остальной семье, как это случилось в 80-м. И что будет с тем, кто сидит в отказе - на запад ему, в Америку, или на восток, в Сибирь, на три года в колонию за преподавание иврита.
В Америке работали поначалу кто кем мог. И говорили на чужом языке, кто как мог, пока не выучили. На беженском пособии, которое несчастному Тараторину не додали, кроме стариков никто почти не сидел. Потому что не прожить на него по-человечески, когда молодой и здоровый. И еще рецессия в Америке была, когда работу днем с огнем не найти. Ничего. Выжили, язык выучили, устроились, корни пустили. И благодарны той стране, что дала возможность жить так, как способен сам, без оглядки на держиморд, которые чуть что приказывают молчать в тряпочку.
И вот тут приходит доктор-писатель Тараторин и учит всех, как в Америке нужно Россию любить. А тем, кто любит Россию недостаточно или неправильно, регулярно велит в колодце утопиться. Потому как виноваты мы все перед ним. За то, что не додали ему в Америке счастья. Иммигрантам-беженцам дали, а ему уже ничего не осталось.
Ну, что тут скажешь... Таки плохо. Посоветуйте, люди добрые, куда его надо за счастьем послать. |
|
|