wg's Journal
[Most Recent Entries]
[Calendar View]
[Friends View]
Wednesday, November 10th, 2004
| Time |
Event |
| 7:47p |
Большая Советская энциклопедия, 1930 г. издания, из статьи "М.Горький" Какой слог! Меня просто умиляет такая манера писать о человеке в официальном издании ;) "…Тяжелая жизнь, выпавшая на долю Г. в первой части его существования, оставила на нем свои следы. Он человек больной. От времени до времени легкие ему изменяют, и возникают даже тревожные слухи о сос-тоянии его здоровья, но от природы Горький имеет железный организм. Он высок и строен до изящества, длинноног и сух, с длинными руками, жесты которых, как и кистей рук, полны своеобразно-угловатой грации и тонкости. Сутулый, с несколько впалой гру-дью, человек этот являет собой пример какой-то особенной эластичности организ-ма. Все в его манерах и походке говорит о внутренней ладной силе, к-рая вероятно развернулась бы еще гораздо больше, если бы не былые жестокие страдания и утом-ления. Но все это стальной организм переборол и дает надежду на долгую старость, не менее плодотворную, чем прежние фазы жизни Горького.
Лицо Г. некрасиво, грубовато по чертам. Ольга Форш достаточно правильно отме-чает его сходство с Ницше и сходство их обоих с морским львом. С. нависшими над ртом усами, с угрюмо хмурым в момент задумчивости или недовольства лбом и прической "бобриком" над ним, он кажется суровым и замкнутым и затем сразу совершенно раскрывается в улыбке, как-будто внутри загорелся свет. Улыбка Горького полна нежности. Его голубые глаза ласково и как бы застенчиво сияют так, что каждый, никогда даже не видевший прежде это-го человека, говорит себе внутренне: "Какая доброта, какая сердечность". ...
Такую могучую и нужную ноту вносит Горький в социалистич. - культурное строительство, к-рым наша рабочая страна занята для своего блага и для блага всего человечества.
// А. Луначарский - | | 8:11p |
БСЭ, 1930 г. Н.Гумилев - Гумилев, Николай Степанович (1886— 1921), поэт, прозаик и критик. Сын морского врача; высшее образование получил в Сорбонне {Париж) и в Петербургском унтте; совершил ряд путешествий (Абиссиния, Сомалийский п-ов). В 1914 поступил добровольцем в гусарский полк, произведен в офицеры; после Февральской революции 1917 командирован на Салоникский фронт, откуда переехал во Францию, где состоял ординарцем комиссара Временного правительства при русских войсках; в 1918 вернулся в Россию. В 1921 расстрелян за активное участие в белогвардейском заговоре.
В своей первой книге (выпущенной еще гимназистом) Г. выступал как ученик символистов. Но уже в раннем творчестве Г. имелись черты, отличающие его от символистов и намечающие его будущий самостоятельный путь. В этом отношении характерна книга «Романтические цветы» (1908). Книга открывается «Сонетом», сливающим символистскую мечту добыть «лилию голубую» (хотя бы рукой мертвеца) с заявлением: «Как конквистадор в панцыре железном, я вышел в путь и весело иду»... Здесь сквозь символические узоры проступает облик подлинного Г. Вслед за Брюсовым он упивается экзотикой диких стран («Жираф»), но эта экзотика у него, наряду с романтическими фантазиями, приобретает более реалистический характер. Г. устает «от ласковых слов и объятий», «от мыслей и дел повседневных» и стремится к «грозным проклятьям», к «героям суровым и гневным». Он остро сознает свою принадлежность к обреченному миру и предвидит близость расплаты за то, что «эти руки, эти пальцы не знали плуга, были слишком тонки». Но к этой обреченности он относится без боязни, оставляя за собой «несравненное право самому выбирать свою смерть». Свидетель вырождения своего класса Г., полный сил и энергии, тоскует о временах его расцвета и дееспособности.
Образы старого барского поместья, мотивы скорби об утраченном царстве проходят через его творчество. Он — осколок «золотого века» дворянства, «древних ратей воин отсталый», к-рый жаждет реального большого дела и к-рый в своем классе нашел упадочность и измельчание. В поисках широких задач Г. пробует опереться на рус. империалистическую буржуазию. Этот приход к империализму осмыслил любовь Г. к экзотическим странам. «Муза дальних странствий» приняла окраску агрессивно-империалистического стремления к захвату колоний. Стихи Г. об Африке, «оглушенной ревом и топотом, облеченной в пламя и дымы» (вступление к «Шатру»), перекликаются с колониальными песнями Р. Киплинга. Увлеченный воинственностью рус. империализма, Г. пытался создать реалистически-волевую поэзию. Так замыслил он возглавленное им течение акмеистов (см.). Импрессионистской музыкальности символистов Г. противопоставил живописность и пластичность образов, субъективному лиризму — строгую эпичность, туманному потоку приглушенных в смысловом отношении слов — «сознательное и рациональное словоупотребление» (В. М: Жирмунский). Г. восторженно воспел империалистскую войну 1914—18—«грозовую и чудесную войну» («Наступление», «Смерть» и др.).
Октябрьская революция, покончившая с классом, с которым был связан Гумилев, усилила его ощущение обреченности. Тема безысходности и смерти, давно звучавшая у Г., получила еще более яркое оформление. Это обусловило и художественную эволюцию Г. После Октября он резко поворачивает к стилю символизма. В последней книге Г., «Огненный столп», видна борьба телесности и предметности акмеизма с иррационализмом символизма. Если в «Душе и "теле», «Шестом чувстве» и особенно в «Моих читателях» чувствуется прежний Г., то «Канцона вторая», «У цыган» и особенно «Заблудившийся трамвай» знаменуют капитуляцию Г. перед символизмом и мистикой. Значительный интерес представляет превосходная по формальному совершенству проза Г., овеянная разумеется теми же настроениями, как и его поэзия.— Из переводов Г. особенно ценен перевод «Эмалей и камей» Т. Готье. Г. выступал и как теоретик акмеизма (автор программной статьи «Наследие символизма и акмеизм») и как - критик («Письма о рус. поэзии», П., 1923).
Важнейшие сборники Гумилева: Путь конквистадоров, 1905; Романтические цветы (1903 — 07), 1908, 3 изд., 1918; Жемчуга, 1910, 2 изд., 1918; Чужое небо, 1912; Колчан, 1916, 2 изд., Берлин, 1923; Костер, 1918, 2 изд., Берлин, 1922; Тень от пальмы, рассказы, П., 1922; Шатер, Ревель, 1921; "Огненный столп, 1921, 2 изд., 1922; Стихотворения, посмертное изд., 1922, 2 дополн. изд., П., 1923, и др.
Лит.: Библиографию см. Владиславлев И., Русские писатели, Л., 1924; его же, Литература, великого десятилетия, I, M., 1928; Горбачев Г., Очерки современной русской литературы, М., 1924; Жирмунский В., Вопросы теории литературы, - Л., 1928; Сб. «Соврем, литерат.», Л., 1925 (статьи Блока и Верховеного); «Печать и революция», 1923, № 3, ст. В.Брюсова.
// Г. Лелевич - |
|