Один больной таджик стоит как ''Порш Кайен''
В Москве обостряется проблема бесплатного лечения: "Мы имеем минимум 1,5 миллиона человек в год, которые пролечиваются в наших больницах, которые рожают в наших больницах, но не имеют полисов и никто за них не платит", - заявил глава департамента здравоохранения столицы Леонид Печатников. С одной стороны, это наши деньги, а с другой стороны - здоровье и жизни людей. С третьей стороны, если вовремя не оказывать медицинскую помощь, существенно возрастает опасность эпидемий. Как разрешить проблему бесплатного лечения? Это и многое другое Анатолий Кузичев, Сергей Шаргунов и Людмила Шаулина обсудили со слушателями и экспертами "Вестей ФМ" в программе "Утро с Анатолием Кузичевым".

Кузичев: У нас на связи Алексей, врач городской больницы.

Алексей: Я хотел бы немножечко по пунктам сказать: по темам страхования, таджиков и клятвеГиппократа.

Кузичев: Начнем со страхования.

Алексей: Ситуация в стране более чем безобразная со страхованием, потому что до сих пор, после принятия закона о едином всероссийском страховом полисе, механизм не включен. Он не работает совсем. До сих пор не решена проблема взаимоотношений с региональными страховыми компаниями. Они отказываются оплачивать московские расценки. Причем ситуация настолько глобальная, безобразная, что нам с апреля месяца (я врач московской городской больницы) не проплатили даже ни одного подмосковного жителя, не говоря уже о стране. То есть официально (есть такое понятие как "МЭС" - медицинский экономический стандарт) по МЭС случай прошел, а кто за это платить будет, до сих пор не решено и это не оплачено.



Кузичев: Прошел случай - то есть люди были все-таки с полисами? И проблема в том, что вы даже за полис не получаете деньги, не то что за "бесполисных людишек"?

Алексей: Они россияне, работающие, добропорядочные социальные граждане. Касаемо таджиков. Значит, никакого подобного экстремизма по отношению к ним нет. Я экстренный хирург, как раз имею дело "с окровавленными таджиками", как вы выражаетесь, никто им не отказывает, более того, они не пешком к нам приходят, их официально привозит "скорая". Их привозят в большом количестве, просто в огромном. У нас до трети всех пациентов - это так называемые таджики, киргизы, узбеки и так далее. Мы уже начинаем действительно заучивать фразы на их языке, потому что если привозят молодого человека до 18 лет, строителя, он, как правило, не умеет говорить по-русски. Ничего не понимает вообще.

Кузичев: Ничего себе! И что же?

Алексей: Значит, у нас сейчас есть четкая установка, идущая от департамента здравоохранения города Москвы: если случай требует экстренной помощи, то есть имеются витальные показания к оказанию помощи, то есть, если мы прямо сейчас не окажем помощь и человек имеет риски умереть, то мы в полном объеме ее оказываем. Причем хуже всего дело обстоит с людьми с диагнозом "панкреонекроз", потому что это крайне дорогое лечение, требующее очень дорогих расходников.

Кузичев: А что это за такой диагноз, мы же не понимаем?

Алексей: Панкреонекроз возникает в результате различных нарушений в основном в диете, питаются они черт-те чем, плюс они в Москве активно злоупотребляют алкоголем, мусульманские наши гастарбайтеры, их везут с этими диагнозами. И это лечение, как правило, очень длительное, иногда год, полгода может пролежать...

Кузичев: А панкреонекроз имеет ли витальные показания к немедленному оказанию помощи? Это смертельно опасная история?

Алексей: Да, это смертельно опасная. Человека надо оперировать, после операции он лежит очень долго в реанимации, где его нахождение каждый день обходится в несколько тысяч долларов. Они когда выписываются , "Порш Кайен" как минимум уже ушел к оплате. И нам ни одного гастарбайтера не оплатили вообще с апреля месяца. Раньше они всячески прятались по документам как "неидентифицированные". Дело в том, что бомж - это человек все-таки с паспортом, но без прописки. А если он вообще не гражданин России, их прятали как "неидентифицированных", потому что человек без документов.

Кузичев: А что теперь?

Алексей: И это раньше оплачивалось. Теперь все, эта "калитка" полностью закрыта.

Шаргунов: То есть как закрыта?

Алексей: Сейчас происходит следующая ситуация: поступает такой гражданин, если он нуждается в экстренной операции или в любом экстренном оказании помощи (реанимации или еще чего-то), ему помощь оказывается в полном объеме. Ни в коем случае он не отправляется, не пинается и так далее, никто закона об оказании медицинской помощи не отменял. Пять лет никому не хочется сидеть ни за что ни про что. И тем более, поверьте, у нас есть гуманизм, у нас еще есть моральные очень серьезные аспекты, люди верят в бога и так далее...

Шаргунов: А если вы сочтете, что его не нужно немедленно под нож, то что?

Алексей: Если его не нужно немедленно под нож, существует четкая инструкция: пациент минимально обследуется на уровне приемного отделения, если мы определяем, что данная ситуация не требует обязательной госпитализации или, например, немедленной госпитализации, но может потребоваться через несколько дней (то есть формально человек может купить билет, сесть на самолет и улететь на родину за это время), ему все это объясняется, и он отпускается.

Кузичев: Понятно.

Алексей: Но он все равно должен быть предварительно обследован.

Шаргунов: А если ему очень хреново?

Алексей: Диагноза "хреново" не существует. Выставляют все-таки диагноз, выставляется причина, почему ему плохо.

Шаргунов: Короче, человека с высокой температурой вы отправите обратно на родину?

Кузичев: и вы все правильно сделаете. Молодец, Алексей. Все правильно.

Алексей: Ни в коем случае. Если у человека больше 38,5 - это показание к госпитализации. И мы не имеем права его отпускать.

Шаргунов: Молодцы, гуманисты.

Кузичев: Алексей, третья часть нашей беседы должна была коснуться клятвы Гиппократа, правильно?

Алексей: Да.

Кузичев: Давайте.

Алексей: Она сейчас так и звучит: "Клятва Гиппократа".

Кузичев: А вы когда учились в медицинском?

Алексей: Я заканчивал институт в 1998 году. Я уже давал клятву Гиппократа.

Кузичев: Уже в новейшие времена.

Алексей: В новейшие времена. Значит, клятва советского врача действительно была. И мой отец, и моя бабушка - медики, отоже давали эту клятву советского врача.

Кузичев: Верим и знаем, что она не отличалась по сути и содержательно от клятвы Гиппократа, конечно верим, конечно, знаем. Алексей, спасибо огромное. Смотрите, какой богатый, содержательный и интересный разговор с Алексеем произошел.

Шаргунов: Все разъяснил. Главное, добрый.

Кузичев: Перед лицом своих товарищей торжественно клянусь... А самое главное, что один больной таджик стоит как новый "Порш Кайен". Это интересно!



Граждан,которые с упоением перепечатывали байку об узбеке (или таджике)  прошу обратить внимание на выделенный текст под катом:)