Die deutsche Nation
leicacit@lj сегодня любезно напоминает нам о том, что ровно 53 года назад Черчилль произнес в Фултоне (Миссури, США) знаменитую речь о "Железном занавесе". Хотя в Германии формально есть доступ к YouTube, эта речь Черчилля недоступна без объяснения причин (как и речи А. Гитлера), я не могу вставить ее в свой блог - извините за неудобства!



Для меня речь Черчилля интересна совсем не "железным занавесом", а анализом "сослагательных наклонений" недавней европейской истории. Мой пост посвящен одной единственной фразе Черчилля о том, что "Германию можно было бы спасти до 1935 года". Что же такого случилось в Германии в 1935, что обрекло ее на погибель? -- Гитлер? - Нет, Гитлер - давно у власти, дело совсем не в нем!-- Уничтожение евреев? - Снова не так! Оно развернулось на территории Рейха лишь через 8 лет, после Сталинграда, когда стало нечего терять.

Так что же произошло в 1935? Осенью 1934 года А. Гитлер выступил с инициативой учредить "немецкую нацию", которой до тех пор не существовало в природе - поразительно, но факт! Хотя, Пруссия оккупировала многие немецкие государства к 1871, ни о каком едином гражданстве, ни о каком национальном единстве речи не было. В документах обозначалось подданство по месту рождения: Бремен, Гамбург, Баден или Шлезвиг. Гитлер был австрийцем из Линца: хотя он и руководил правящей партией Германии, он не имел легальной возможности получить подданство какого либо из немецких государств. Он решил "пойти другим путем", учредив новое, общее для всей Германии, национальное единство, в которое мог бы войти, по своему волеизъявлению, иностранец. Закон о немецкой нации был принят, и в начале 1935 года начался обмен личных документов граждан на новые, где появилась графа Национальность - deutsch.

Выражение "Die deutsche Nation" придумал не сам Гитлер, его высказал в первый раз знаменитый философ Johann Gottlieb Fichte в своей берлинской речи от 13. Декабря 1807. В 1806 году под ударами наполеоновских войск рухнула древняя Священная Римская империя, но память о ней была еще жива. Фихте, по свежим следам, призвал все прогрессивное человечество всех людей, борющихся с французами за свою независимость - от лютичского Люттиха (сейчас бельгийский Льеж) и до Санкт-Петербурга - объединиться в одну "ясную" (deutsch) нацию, говорящую на "понятном" (deutlich) языке. Призыв, как всегда бывает, оставался лишь пожеланием - вплоть до 1935 года.

Процесс образования новой нации в Германии - НАЦИЗМ - и стал главной проблемой для Великобритании и США. После войны документы 1935 года обменивали в советской зоне оккупации на паспорта ГДР, а в западной части - на паспорта ФРГ. ФРГ полностью признавала паспорта ГДР наравне с собственными: гражданин ГДР, приехав на побывку к родственникам в ФРГ, мог получить загран-паспорт ФРГ в любом отделении полиции и ехать, куда угодно - а потом вернуться, как ни в чем не бывало. Законом о Немецкой Нации активно пользовались советские граждане, оказавшиеся на временно освобожденной - впервые за всю историю русский крестьянин мог получить землю в собственность занятой территории: при приближении советских войск, показав элементарные знания немецкого языка, они, ВСЕ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ, получали паспорт Германии и уходили, вместе с немцами, как Volksdeutsche-и. Документы тех лет имеют полную силу до сих пор.



К началу 1943 года обмен старых удостоверений личности в Германии был в основном закончен и началось планомерное уничтожение тех, кому в новой национальности было отказано. После войны, когда, день ото дня, оккупантам Германии становилось все труднее объяснять свое присутствие, в 1967 году, начали раскручивать информационный проект "Холокост": почему вы еще здесь? - А Холокост! Холокост не подразумевает вывода оккупационных войск, они становятся частью ландшафта и особой группой местного населения: молодые, холостые британские и американские солдаты не узежают из Германии, а женятся на немках и остаются здесь. Единственным четким механизмом "национального единства" Германии на сегоднящний день является иностранная оккупация - словно обручем она держит немецкие земли в рамках одного правового и политического пространства. Она же, посредством навязываемого чувства вины (за Холокост), является сейчас содержанием национального самосознания: кто же мы? - А Холокост!