В поезде Москва-Львов
В одном купе со мной Виктор Иванович, инженер из НАТИ (научно-исследовательский тракторный институт). Еще есть оказывается и такой. Впрочем, возможно, что уже в мае этот осколок могучей советской индустрии исчезнет. 

Виктор Иванович украинец из Ивано-Франковска. Ему уже под 60. Едет домой в отпуск. В нем удивительным образом переплетаются два человека. С одной стороны украинец из села, с другой – советский инженер, пропитанный удивительным творческим и человеческим духом старых советских НИИ. Он с большой любовью рассказывает о своих коллегах, с которыми ему довелось работать, и среди которых были настоящие титаны своего дела. Когда-то институт был головным для всей отрасли. Здесь разрабатывали новою технику, которую потом запускали на предприятиях. Когда Виктор Иванович рассказывает о своем институте и его возможностях, которые еще и сейчас сохранились, в его словах чувствуется боль и удивление.

- Неужели все пропадет, неужели все это никому не нужно. А, кто же тогда будет делать новые трактора? – вопрошает Виктор Иванович.

- Увы, - отвечаю, - боюсь, что новым хозяевам жизни отечественные трактора не очень нужны. Зачем им содержать всю это структуру. Им это дорого. Сырье продадут и купят себе «Катерпиллеры».

Тут Виктор Иванович заводится и говорит, что «Катерпиллеры» ему, как инженеру уже даже не интересны, что у нас были и есть, куда более продвинутые разработки и технические решения для тракторов.

- Только нашему капиталу это не интересно, - продолжаю я, - в это нужно вкладываться, а значит конкурировать с тем же «Катерпиллером», за которым огромные капиталы, реклама, система послепродажного обслуживания, возможности лоббизма.

Вообще, когда осознаешь, какую систему научно-технического, промышленного развития у нас разрушили, то все эти разговоры про «модернизацию» и Сколково воспринимаются не иначе, как глупая пародия. Ведь в каждой отрасли существовали свои НИИ, на которые были завязаны серийные заводы. Все это работало, как одна система. Сколько было инженерно-конструкторских школ. Мы сами умели и могли производить всё. И в качестве, на самом деле, не отставали. Иногда отставали в скорости внедрения нового. Слишком долгим бывал путь от чертежей до массового производства. Болезнь, впрочем, вполне излечимая.

Мы с Виктором Ивановичем переходим к вопросам языка. Он очень любит украинскую мову, когда заходит проводница он даже просит поговорить с ним на украинском, потому как давно не слышал родной речи. Но видно, что в нем побеждает советский инженер. Пытаясь говорить на украинском, он все время сбивается на русский.

К украинизации, особенно в образовании Виктор Иванович относится крайне негативно.

- Здесь наделали массу глупостей, - считает он. – Навыдумывали терминов, которые не понимает ни один украинец. Преподавать технические специальности стало невозможно.

- Да, это везде, не только у технарей.

- Вот, ты, например, знаешь, как по-украински будет «пустотелый вал»?

- Нет, конечно.

- Яловый крутяк. А подшипник – кулька обертова. Только ты не волнуйся, сами украинцы об этом тоже ничего не знают.

- Понятно, что если какой-то свидомый дурень в специальном языковом институте придумал «кульку обертову», то едва ли об этом знают львовские автослесаря, которые так и продолжают говорить «подшипник»….

Завтра еще расскажу о встрече с львовскими поляками.