Настроение:

sympathetic

Еще раз в защиту Подрабинека

"Нам известный солдат"

Так победили Вместе со страной "Огонек" прошел всю войну. И сейчас — вместе с ней — вспоминает, перебирает фотографии и страницы мемуаров, разыскивает своих близких в архивах, хранит немногие свидетельства, оставшиеся от тех, кто знает, что такое — быть победителем. открыть материал ... Самая трогательная страничка «темы номера» – это, конечно, страничка про «нам известного солдата». Целую неделю лежит у меня на журнальном столике этот номер «Огонька», раскрытый на 33-й страницы. У всех, кто приходит, спрашиваю: - На кого похож Сережа? На папу или на маму? Мужики, знающие Агафонова, говорят «На папу», а девочки – наоборот: - На маму, - говорят они мне. - Когда комплиментами рассыпает, такие же добрые глаза, как у мамы. Конечно, в третьем поколении такая четкая генетическая связь не прослеживается. Я, например, с трудом узнала бы дедушку Наташи Радуловой на мелкой фотографии в правом верхнем углу страницы, даже если б «тысечнеца» и гимнастерку надела. И в трогательной пожелтевшей фотографии счастливой четы Клейменовых с трудом просматриваются черты Наташи Рыбкиной. Про дедушек Андрея Архангельского и Ольги Филиной вообще ничего сказать не могу. Знаю Андрюшу с Олей очень давно, но лишь виртуально – по переписке в «мейлах» после знаменитого интервью Ольги Филиной с главарем банды опричников, терроризирующей всю страну (http://www.ogoniok.com/5036/16/). Мой отклик, после которого мы уже продолжили дискуссию в частном порядке, до сих пор висит на сайте «Огонька» (http://forum.ogoniok.com/dde7c2f6-e628-49da-2c0a-374f743182f0/), в отличии от некоторых моих каментов на сайте издательского дома «Коммерсант». Страничка о «нам известном солдате» говорит о войне лучше, чем огромные парадные портреты ветеранов или черно-белые фотографии Михаила Савина (хорошие фото, цены им нет, но ведь подписи сегодня могли быть и совсем другими!). Страничка эта ярко говорит о том, что война пришла в каждый дом и даже военкор, не ходивший в штыковую, мог пасть жертвой той войны. Верно заметил Андрей Архангельский, что командир стрелкового взвода редко доживал до третьего боя. Половина рядовых красноармейцев гибла в своем первом бою. Гибли даже там, где вроде никаких передвижек линии фронта не проходило с 41-го по 44-й год, как, например, «на стенках» Ржевского котла, в топку которого Сталин регулярно подкладывал «свежие дровишки» (второй дед Андрея Архангельского погиб именно там, откуда поступали сообщения: «на линии фронта без перемен»). Что могло спасти жизнь? Лишь тяжелое ранение (когда 18-летний красноармеец становится инвалидом, как тот же Иван Радулов). Да и то ненадолго: артиллерист Леонид Агафонов ушел из жизни (после двух ранений), когда ему едва минуло 40. Говорят, у артиллеристов было больше шансов дойти до Берлина. Но это не совсем так. В оборонительных боях, при отступлении, артиллеристы, как правило, погибали в полном составе своих батарей. Гибли и танкисты (Аркадий Ткачев, дед Ольги Филиной, погиб летом 42-го), особенно в уличных боях, когда их посылали на верную смерть в последние дни войны, лишь бы не допустить американцев до Рейхсканцелярии. Представитель сугубо мирной профессии – инженер Николай Клейменов – погиб под Обнинском в 1942 году.  Взглянешь на этот мартиролог еще раз и невольно задумаешься: действительно, кто же те представители ветеранских советов, маршировавшие под окнами Подрабинека и требовавшие закрытия «Антисоветской шашлычной»? Задумаешься и понимаешь: прав был Александр Подрабинек, тысячекратно большую вероятность вернуться живыми с войны имели те, кто не только не сидел в окопах, как отцы и деды огоньковцев, но даже и не приближался к ним, воюя лишь с безоружным населением собственной страны: «вертухаи в лагерях и тюрьмах, комиссары в заградотрядах, палачи на расстрельных полигонах» (http://www.ej.ru/?a=note&id=9467). ЗЫ Про фотографии на других страницах «темы номера» ничего говорить не буду. Как-нибудь в другой раз. Общее впечатление: журнал делался для тех немногих, кто помнят «мокрый от слез мартовский номер 53-го года» и до сих пор хранит его под подушкой.