Настроение:	cold
Entry tags:	радов

кто вчера спиздил из сушилки тулуп
Убери лапы! — прошипела жена, переворачиваясь лицом к Козлову.
— Но я… — умоляюще начал он.
— Дай мне поспать! Мне ещё дочь в школу провожать!!!
— Да мы же быстро, ты же — рыбонька, Галчик, ты спи, я только…
— Я тебе не обязана! — объявила жена и вновь злобно зевнула. — Я — рыбонька?! Выдумал… А я не хочу, ничего не хочу, отстаньте от меня все, что за жизнь, как всё надоело, что вам всем надо…
— Кому — всем? — тут же холодно переспросил капитан.
— Коля… — засыпающим голосом прошептала жена. Иди… Иди. Ты же видишь — я сплю… Я… устала, отстань… Потом… Отстань.
Жена нарочито захрапела.
Козлов горестно встал и тихо произнёс:
— Сука!
Хуй упал. Надо было завтракать и идти на службу.
В роте между тем шло разбирательство с напившимися солдатами. Дежурный по части, старший лейтенант Овсянников, и старшина, старший прапорщик Пецык, нервно и гневно смотрели на еле стоящих перед ними Кузьмина и Боброва. Гия Чкония, пока не разоблачённый, отупело чистил зубы в туалете.
— Где вы взяли спиртное?! — рявкнул старшина. — Сколько выпили? Отвечайте!
— Мы… ничего не пили, товарищ старший прапорщик… запинаясь, сказал Кузьмин.
— Блядь, да от вас же несёт! Лейтенант пришёл, а вы вообще спали!.. Советские воины! Вы знаете, что враг мог вырезать всю роту?! В Афганистане…
— У меня было плохо с сердцем, товарищ старший прапорщик…
— С сердцем?! Выясним… Это ж надо — напились дежурный и дневальный! Смирно!
Бобров и Кузьмин попробовали приосаниться, но у них получилось крайне неряшливо.
— А у вас тоже плохо с сердцем? — встрял лейтенант, обращаясь к Боброву.
— Никак нет… Я просто не выспался… Но я ничего не пил!
В дверь комнаты, где это происходило, вошёл насупленный капитан Николай Козлов.
— Товарищ капитан…
— Отставить! Что это?..
— Напились, сукины дети! Дневальный и дежурный! Лейтенант приходит: этот на тумбочке еле стоит, а тот вообще спал в бытовке!
Капитан ошарашенно посмотрел на двух пьяных солдат.
«Господи! За что мне всё это! Опять выебут, премии лишат, блядь, блядь! Господи! Убил бы этих подонков… Вместе с ней… И этот сын, и эта дочка!» — подумал Козлов.
— Что вы пили? — почему‑то спросил он.
— Мы ничего не пили, товарищ капитан! У меня… плохо с сердцем, а…
— Я не выспался, — добавил Бобров.
— В пизду, — мрачно объявил Козлов. — Старшина, везите их на экспертизу. Посмотрим, что они потом будут говорить… И… стройте роту.
Старшина вышел, и почти тут же раздался зычный голос оставшегося трезвым дневального:
— Рота… Стройся!!!
Послышался шум суетящихся, бегущих солдат. Козлов тихо удалился из комнаты и раздражённо встал перед мгновенно замеревшим, уже успевшим образоваться, строем. Замкомвзвода заорал: «Равняйсь! Смирно!», строевым шагом подошёл к капитану и выпалил:
— Товарищ капитан! Рота на утреннюю поверку построена! Заместитель командира взвода старший сержант Мозговой!
— Вольно! — хмуро скомандовал Козлов, и старший сержант, как эхо, отозвался: «Вольно!». Солдаты чуть‑чуть, совершенно незаметно для постороннего взора, расслабились.
Зависла напряжённая тишина.
— Вот смотрю я на вас… — наконец сказал капитан, слегка задрожав от обуревающей его слепой ненависти, — смотрю я на вас: советские воины, как говорится, наша опора и надежда, солдаты державы, наследники боевой славы наших отцов и дедов… — капитан замолчал, утратив нить мысли. — Да, на хуй! Отцов и дедов, блядь, отцов и дедов!
«Деды» в строю заулыбались, «духи» подобострастно молчали, но на лицах всех солдат явственно читалась одна мысль: заебал своими отцами и своими дедами.
— Отцов и дедов… — вновь повторил капитан, вдруг в ужасе осознав, что ему, в общем‑то, нечего сказать. Но потом его понесло:
— Отцов и дедов, которые спасали нашу Родину, повесили флаг, на хуй, над Рейхстагом, бля, бросались на амбразуру грудью, на хуй, победили в такой войне… В такой войне, бля, в войне!.. И сейчас ваши сверстники, бля… Выполняют свой интернациональный долг!!! А вы?.. Живёте в столице в тепличных условиях, работаете, расслабляетесь, бля… Кто вчера спиздил из сушилки тулуп?.. Дежурный не видел, дневальный не знает. А на этом тулупе рядовой Лукин бабу ебал!.. А завтра оружие спиздят — тоже никто не знает!.. Вот эти вот ваши товарищи — они же с вами ходят, вместе едят, если война, то… Вы все говорите: в войну мы все будем героями!.. Защитим Родину! Значит, в войну — герои, а сейчас распиздяи?! Вот так вы отдаёте свой священный долг?! Это ж надо — дежурный с дневальным напились!.. Вас бы всех вырезать могли — а вам это по хую!.. Вам всё по хую!.. Лишь бы отслужить, сделать дембельский альбом и показывать его всяким шмарам из своего городка: вот, мол, я — такой герой, я служил, Родину защищал!.. Да я бы вас всех, на хуй… капитан осёкся.
Тут показался трезвый дневальный и нарочито громко проорал:
— Капитана Козлова срочно к замполиту!