| 7:43a |
Понемногу обо всем
Моя тетушка, будучи совсем еще молоденькой девушкой, поехала в Ригу, недавно освобожденную от власти капиталистов. Поселилась где-то на окраине. Вышла рано утром из дома, пришла на пустынную трамвайную остановку. Возникший из какой-то подворотни молодой человек подошел и нагло пристроился у тетушки за спиной. Та, ныне покойница, воспитанная вовсе не так, недоуменно оглянулась, и отошла от извращенца. Он же, продукт буржуазного общества, немного постоял, и снова пристроился у тетушки за спиной. Звать на помощь на этой пустынной и совсем еще недавно буржуазной улице было некого, и потому тетушка, постаравшись предварительно убить молодого человека взглядом, снова от него отошла. Грязный извращенец немного помялся, пооглядывался, и, подойдя, снова устроился сзади тети. Она, уже не на шутку испугавшись, практически отбежала. Он же, еще немного помявшись, вопросил:
- Тевушка, я не понял: ви стоите в очерети на трамвай или нет?
Это я к тому, что все эти очереди на общественный транспорт изобретение не русское, и русскому человеку впрок не идет. Вот, например, на «Елизаровской». Понаехавшие водители маршруток постоянно путают очереди (может, и специально, не знаю), и между русскими людьми, происходят склоки и свары. Пока очередь, имеющая право, бежит за своей маршруткой, то другая, благо машины идут примерно по одному маршруту, начинает в нее спокойно садиться.
А вчера и вовсе подрались две тетеньки. Женщины, стоит сказать, обе культурные, работают явно в каких-то офисах. Бухгалтера, менеджеры, не знаю… Одна лет 35-ти, вторая лет 45-ти. С сумками, уставшие, переполненные бытом. После короткого обмена репликами и короткой серии ударов, та, которая помоложе, метким хуком в челюсть сбила противницу с ног и спокойно села в маршрутку. Пьяненький работяга, стоявший передо мной, в изумлении выронил изо рта бычок:
- Ни хуя себе… Женщины! Что вы делаете! Вы же женщины!
Которая постарше поднялась, отряхнулась, собрала разлетевшиеся сумки, вошла в маршрутку и нанесла несколько точных ударов в лицо уже успевшей занять место противнице. И даже разбила ей губу.
Потом дамы обменялись серией кратких замечаний (лимита голожопая, мало получила, кто тебя так воспитал, послужит уроком) и успокоились.
Мне это чем-то напомнило Блие, тот эпизод, когда главная героиня, возвращаясь с работы, провозглашает на весь автобус:
- Я не хочу ехать домой.
В ответ тишина. Она громче:
- Я не хочу ехать домой!
В ответ снова молчание. Та, еще громче:
- Я НЕ ХОЧУ ЕХАТЬ ДОМОЙ!
И равнодушный голос:
- Заткнись, подруга, все мы в одной лодке…
Надеюсь, что обе тетеньки с «Елизаровской» поняли, что семья это важная вещь. Как только одна вышла, вторая тут же схватилась за трубу:
- Как ты там? Скоро буду… Все хорошо…
Вторая набирала номер на остановке.
Вчера, думаю, обе тетеньки давали мужьям и гладили по голове своих детей с давно забытым теплым чувством.
Но не смотря даже и на эту локальную пользу, я все-таки думаю, что очереди на общественный транспорт не для русских людей. Даже не для голожопой лимиты северной культурной столицы. |