| |
[Jan. 4th, 2013|11:39 pm] |
Небо в черном пальто. А притоны дешевые тут.
Вдоль изнанки, как смазаны салом, протертые скользко,
Нехорошие тропы, петляя, по снегу идут,
Как Арсений Иваныч -- по паспорту он Митропольский.
Ты красиво шевелишься, словно дырявый платок,
Бело-розовый, нежный, в узорах из синих прожилок,
Как чужое письмо, я читаю тебя между строк,
Рассыпается в пыль Дровосек и сыреет Страшила.
Неужели все вести пришли с опозданьем на жизнь?
Целый город почтовых бутылок на дне океана
Мы пройдем по аллеям, ты плачь и за сердце держись,
Наберем тебе жемчуга, странных камней шестигранных.
Твое имя -- невежливо будет и спрашивать так,
Я тебя назову, как любимых всегда называем,
В деревянных руках опрокинутых назвничь рубак
На развалинах детской площадки еще поиграем,
Только холодно, ты вся дрожишь -- поскорее в конверт
И на юг, прямо в Африку, в брюхе почтового флота.
Мне не страшно одной, тебя ждут, ты несешь наш привет
Невозможным жирафам и толстым в ночи бегемотам.
Из Харбина звонят; и не спрашивай, где эта блядь,
Кто в бумажном конверте, а кто в деревянном гробу,
В сорок пятом году выходили тебя расстрелять
Почтальоны ночные из черных ворот ГПУ. |
|
|
| Comments: |
| From: | ![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif) eacher |
|---|
| Date: | January 5th, 2013 - 08:48 am |
|---|
| | | (Link) |
|
здорово! но позволю себе ложку дегтя - в сорок пятом из ворот ГПУ могли выходить только привидения - хотя может быть вы именно это и имели в виду, просто я тормоз
Нет, это я жую кашу. Тут как бы -- письмо опоздало где-то на 20 лет,
с почтальонами. Он бежал в Харбин почти что из-под ареста (наверное,
и приказ уже был, за ним следили) вроде как в 24 году, а настигло
оно его в 45-м.
офигительное совершенно
люблю | |
