| |
[Apr. 11th, 2021|02:35 pm] |
В книге Дж. Хайдта (или Хейдта?) объясняется, что _любая_
поляризация общества обязана носить религиозный характер.
Религиозные убеждения для добросовестно верующего
по определению идут перед рацио, рацио лишь служит им,
указывая пути мягко наставить заблудшую овцу на путь
истинный (если что-то мешает ее просто зажарить).
Довольно остроумные эксперименты показывают, что таковы
любые убеждения: сначала оценки (выставляемые
автоматической частью мозга мгновенно), потом можно
включить мотивированное мышление -- для того, чтоб
подыскать подходящие аргументы в разговоре с противником.
Направленные не столько на то, чтобы его убедить, сколько
на то, чтобы вызвать эмоциональную поддержку у своей
группы единомышленников. Соблюдать дзен-буддистскую
рекомендацию Сенцаня и не принимать сторон -- бесконечно
трудно, главным образом потому, что постоянно пытается
возникнуть очередная группа единомышленников, не
принимающих сторон и, опять-таки, незаметно для себя
связанных религиозным азартом. После того, как религия
началась, человек (особенно хорошо это видно, если он
ваш оппонент) начинает ударяться в пафос, фильтровать
неудобные аргументы, хорошо различимым жестом закрывать
уши. Все это мы видим сейчас на примере ковидобесия и
ковидобожия, причем, каждая сторона легко анализирует
символы веры чужой конфессии, но в упор не видит своих,
поскольку не может быть сомнений в том, что наши убеждения
абсолютно рациональны.
Хайдт использует в своих книжках симпатичную, слегка
индуистскую метафору: всадник на слоне. Всадник -- это
разум, слон -- все остальное, что совершается в мозгу
помимо сознания. Если слон слегка склоняется влево,
задача всадника -- дать пресс-конференцию и убедительно
оправдать левый уклон. (Разум, в особенности рацио,
эволюционный адвокат известно кого, ну, допустим, слона.
Ключевая задача, которую он, по-видимому, решал -- хотя
на сей счет есть разные мнения -- выстроить внутри и
грамотно обслуживать социометр. Для выживания необходимо
уметь добиться, чтобы тебя взяли в ту или иную малую
группу, продемонстрировать надежность и полезность.
Дело не только в том, что, когда все научились грамотно
подлизываться к товарищам, возникла потребность в мета-;
нужно еще отслеживать, что о тебе думают. Это функция
self-esteem: не мое отношение к себе, но отношение
окружающих, как я его себе представляю. Те, кто заявляют,
что им неважно, как к ним относятся окружающие, при
эксперименте демонстрируют те же социальные рефлексы,
что и те, кому это, по их заявлениям, страшно важно.
Психопатам неважно, но они как раз этого никогда не
скажут: они знают, что у других есть социометр, и ими
нельзя управлять, если их слоны тебя раскусят.)
А с ковидом я решила пойти на компромисс. Чтобы не
следить за собой постоянно, точно ли я не принимаю
сторон -- ну не так это важно, это даже меньше, чем
вопрос жизни и смерти -- я заведу себе группу
Воображаемых Единомышленников (Неуловимых Старушек)
и буду верна ее религиозным принципам до конца. |
|
|
