| |
[May. 3rd, 2020|08:59 am] |
Находясь при смерти, он капризен.
Он звонит Эльзе каждые пять минут по видеофону,
За окном качаются то березы, то кипарисы,
То зеленые папоротники заколдованные.
-- Дорогая, материя пуста! -- он переходит на крик, --
Я узнал, что полюса расходятся по двое,
Здесь какие-то атомы, я к этому не привык,
Я не знаю, что предпринять по этому поводу!
Тут же, не оставляя ей паузы для ответа,
Он просит поставить ему какие-нибудь сериалы
Про ученых-убийц, про лаборатории из подвала
Вместо этой жизни, разжеванной, как котлета,
Он недоволен услугами этого хосписа,
Подали меню, в нем одни привокзальные блюда:
Застарелые раки, инфаркты острые,
Третьесортные вирусы ниоткуда.
Новый звонок; он сентиментален и готов разрыдаться:
"Эльза, если бы ты гуляла в Битцевском парке,
Я бы стал маньяком, увлек бы тебя в акации,
Твое нежное мясо жевал бы в этом кустарнике."
Он опять набирает номер, от пота липкий,
А на том конце только шорох сердечной дрожи:
Деликатный Чуковский молчит об его ошибке,
Конфискует калоши у тех, кто их снял в прихожей,
Что-то пискнув в трубку, скрываясь в тени комода,
Собирает посылку: калоши, тюки шоколада,
Пишет адрес: Дракону от Эльзы (следы от помады) --
Лучше частный курьер, почтальонов, пожалуй, не надо --
Набирает болото и просит прислать бегемота. |
|
|
