| Грамматич. |
[Jul. 9th, 2006|12:11 am] |
Какие-то малолетние пидарасы залезли на дерево,
а другие пидарасы отломали от дерева ветку и
колошматили ею по верхним пидорасам, отчего
толстая ветка под верхними пидарасами треснула,
и дерево раскололось.
Машка, наблюдая пидорасов, спросила:
-- А можно залезать на деревья?
Я хотела объяснить ей, что пидорасы, но Машка
маленькая, и я удержалась.
-- Нет, -- говорю, -- на такие нельзя.
Машка нашла трещину на асфальте, походила по
ней туда и сюда, потом спросила:
-- А почему они ломали дерево там? Почему
залезли?
-- Это, -- говорю, -- просто мерзавцы. Вот они
и залезли на дерево.
-- А я же девочка, -- вдруг Машка говорит.
-- Ну да, -- говорю, -- а что?
-- А бывает мерзавец женского рода? Как это
сказать про девочку?
-- Есть слово "мерзавка", -- говорю. -- Так можно
сказать про девочку, но получится грубо.
А вот с пидарасом ничего бы не вышло. |
|
|
| машинка |
[Jul. 9th, 2006|01:50 am] |
По поводу этих и этих разговоров о Летове. Отдельно
взятый человек всего лишь машинка, она спонтанно
меняет настройки. Если у бабушки вырос хуй, она
уже не бабушка, а дедушка, и негоже скакать на
винтиках поломанного механизма. Ничего смешного
тут нет, выйдешь в люди -- оглянуться не успеешь,
как начнешь молиться, поститься, пока брюки не
треснут, и копить на лексус. Отдельно взятый
человек представляет из себя пшик.
Чего-то стоит лишь коллективное сознание.
Это серьезная вещь, кто этого не понимает, рискует
стать либертарианцем и помешаться на праве
сильнейшего сосать хуй своей бабушки. Отдельный
человек, субъект права не существует: без других
людей у него не будет сознания. Человеческое
сознание существенно открытая система.
Беда в том, что и коллективное сознание --
существенно открытая система. И тут если что-то
разваливается, самые уязвимые страдают первыми.
"Когда мир раскалывается пополам, трещина проходит
через сердце поэта." |
|
|