| |
[Mar. 2nd, 2012|01:13 am] |
Если рубят лес, то щепки летят,
Когда горит костер, разлетаются искры,
У соломенной невесты красивый белый наряд,
Он взорвется пламенем, загорится.
И стоят города в безупречно белом снегу,
Ни желтых пятен мочи, ни копоти, ни бензина,
Набивается снег за ворот памятнику,
Лепится в шар и в подругу целит вполсилы.
В обезьянниках железные двери гремят до утра,
Мат стоит стеной, и топор везде можно вешать,
Как в петле под пальто, и заходит с иглой медсестра,
Все короче халатик, весна наверху неизбежней,
И подол завернется, но за ночь покроется льдом
Прорубь, словно темнеющий в воздухе иллюминатор,
Рыбаки разошлись, рыба бьет серебристым хвостом
И таращит глаза, как министр, возглавляя Минатом;
Города, как невесты, и март, пробираясь, как тать,
Предвкушает их формы, и долго ль еще трепетать им,
Темной страстью гореть и испуганным криком кричать,
Красной кровью забрызгать свои белоснежные платья. |
|
|
| |
[Mar. 2nd, 2012|10:24 pm] |
Креативному ![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif) princeofspace, изобретателю жанра:
Положи мое сердце под колеса трамвая
Утлого, как лодчонка,
Тяжелого, как наши грехи,
И отойди, чтобы не забрызгало джемпер
На ладони лежит
Холодное или горячее --
Уже безразлично
Йод и водка не помогают
Битва между добром и злом
Окончилась победой над здравым смыслом,
Женщины больше не любят героев,
Ежики больше не уходят в туман.
Но мы были детьми,
Анимэ или просто мультфильмы
Какие-то помним
Или можем присочинить --
Словом, мы найдем тебя, ежик,
К медвежонку тебя отведем или к твоей ежихе,
Атос, Портос, Арамис, Анна Австрийская -- это мы.
И еще граф Рошфор, кардинал Ришелье,
Миледи, в конце концов -- это намного лучше,
Оно настоящее, а мы в конфетных обертках
Яблочная карамель, сливовый мед -- надолго завязли,
Попробовать на вкус, так фекалии с экскрементом,
Одним словом, говно говном.
Бабушка моя в сталинские годы,
Если доводилось голосовать,
Длинным пером вычеркивала кандидата,
А вписывала -- Петра Лещенко или какого Утесова,
Бабушка любила офицеров с усами,
Лещенко вот Петра, его богатые баритоны
И еще любила оперу и балет.
Знаешь, ведь ее так и не арестовали,
Кажется странно, и я никак не могу понять:
Она, моя бабушка -- разбиралась в политике или нет. |
|
|