![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif) chereza |
[Mar. 17th, 2014|10:14 pm] |
Ирина Шурыгина, фантастическая, оказала нам честь
провести здесь по соседству, в качестве пользователя
chereza, несколько последних лет своей жизни.
Теперь ее нет.
Я мало знаю о ней, кто знает больше -- не факт, что
расскажет. По профессии она была социолог. Редко кто
понимает, что это за такая профессия, в особенности люди,
указывающие ее в своей трудовой книжке. Я не читала
ее диссертации, читала постперестроечные работы: она
собирала статистику и изучала жизнь тех, кого резкие
перемены в социальной динамике уронили глубоко под черту
бедности со сравнительно благополучного уровня советской
интеллигенции. В этих работах есть что цитировать.
Был, например, устроен опрос среди старшеклассников
и студентов, ну и там вопросы, составленные в стилистике
юношеского максимализма, а по смыслу -- считаете ли вы
важными те стартовые условия, которые предоставляют
человеку его родители, их финансовое положение etc --
или все зависит от самого человека? Результаты были
впечатляющие. Подростки из нищих семей отвечали
по-разному, но в той или иной степени роль
родительской поддержки все отмечали. Зато практически
все подростки из элитных семей, в том числе студенты
платных отделений престижных вузов, уверенно отвечали,
что стартовое положение неважно: все зависит только
от самого человека.
Ирина, при ее подчеркнутой и даже иронически утрированной
женственности, была в некотором роде воинствующей
феминисткой, как мне вначале показалось -- современного
европейского образца. Это мне не понравилось, поскольку
"крикливы они и бюрократичны". Однако ж, очень скоро
я увидела свою ошибку, ничего формального в этих ее
взглядах не было. Был грамотно разложенный по полочкам
опыт профессионального наблюдения. Она, вообще, ездила
в женские колонии, много и подробно говорила с людьми
и еще больше их слушала.
У нее дома на полке за стеклом стоит фотография глазастого
мальчишки, скорее, юноши, рядом с запиской: "УШЕЛ
ПОГУЛЯТЬ". Был у нее такой сын: любопытствовал, читал
все на свете, увлекся национал-большевизмом, пришел
к экзистенциальному кризису. Он погиб, покончил с собой
где-то в пятнадцать лет. Здесь я выложила пьесу, которую
он написал, называется "Кампучийские истории". Надо было
бы спросить разрешения на это у его отца, чрезвычайно
уважаемого мной человека. Но он, фактически, уже
разрешил. Остались еще тексты, мы собирались сделать
сайт в свое время. Только Ира, по-видимому, никак не
могла себя заставить разобрать бумаги. Они были очень
близки с сыном. Прошло мало лет.
Ей бы не понравилось то, что я сейчас скажу, но она была
аристократична, как-то по-английски. Это, конечно, совсем
не то, к чему она бы хотела стремиться, бремя белых ее
не интересовало. Хотелось бы сказать, что она меня
научила стыдиться и сторониться эмоциональной
распущенности, весело шутить, внимательно и доброжелательно
выслушивать людей, приходящих с мелкими бедами, когда
собственное сердце расплющено в кровавую лепешку
и расползается клочьями. Но, конечно, ничему такому
я никогда бы не научилась -- только смотрела, разинув рот.
Она не могла терпеть такого: когда смакуют насилие.
Физически, по жизни, она боялась ментов, особенно
в скафандрах с дубинками, смотрела на них как на аппарат
насилия. Можно было бы сказать, что она была милая
робкая, трепетная женщина -- правда вот я с ней
познакомилась на каком-то там "несанкционированном
митинге"; причем, мне-то случалось их пропускать, а она
ходила на все.
Она всегда брала бумаги, которые люди в панцирях раздают
на улицах, и всегда подробно отвечала на все опросы.
Кажется, убедила меня расписаться на листочке у собирательницы
подписей в честь сумасшедшего женского политика Светланы
(?), чью программу открывало обещание бороться на посту
Президента РФ с космическими рептилиями, которые прилетели
на Землю с планеты Нибиру. Я пыталась протестовать, но
Ира сказала, мол, а какой у нас выбор, либо Путин, либо
рептилии с Нибиру, и о рептилиях мы в сущности мало знаем.
Сама она расписалась сразу.
chereza -- удивительная. Мы все-таки успели с ней
пересечься, пара коротких лет, но я даже не знаю,
за что мне так повезло. |
|
|