| |
[Mar. 4th, 2020|05:53 pm] |
Товарищ следователь закуривает, творя туман,
Где-то спит еще одна влюбленная в него женщина,
Начинается март, и любовь их сводит с ума,
И портрет на стене смотрит на нос застенчиво.
Что, товарищ призрак, дело такой-то номер,
Что ты ходишь ко мне, я неверующий,
Как назвать тебя, в голове так и вертится,
Номен несцио или там номен омен,
Ведь у вас латынь? -- "Nomina sunt odiosa, --
Привидение улыбается, примято проходом узким
Между столом и портретом, -- я только мечтанье, греза,
Образ мысли, и я говорю по-русски".
Гражданин следователь этим словам не рад,
Времени нет и дергается щека,
Надо бы вызвать эскорт, проводить гражданина в ад,
Но строительство ада не завершено пока,
Разрушить разрушили, а потом решили:
Реставрировать нужно с применением старорежимных
Царских спецов из-за границы, или
По подвалам нарыть, чтоб в неволе нам послужили.
Ах, псы прежних режимов! Это картавое эр,
Цепь на шее из межъязыковых метафор,
Память женского шелка, тяжелых пыльных портъер,
Мясо текста, фактура фонем картавых,
На любой ответ они знают другой вопрос,
Но когда их бьешь, они поджимают хвост,
Удивленье сменяется страхом у них на лицах,
Из-за этого трудно остановиться.
Гражданин следователь им не товарищ,
Не силен в теологии и мало верит в нее,
С ней, как с женщиной, много веришь -- каши не сваришь,
Лучше полагаться на классовое чутье.
Но товарищ фантом, гражданин привидение
Только смотрит с улыбкой, из глаз вытекает кровь,
И от этого взгляда за мозг берет оторопь,
Порождает в груди классовое волнение.
И догадка, на вкус, как стеклянное крошево,
Ранит язык и режет стены насквозь,
И совсем ничего не сулит хорошего:
Провалиться в пол попробовал -- удалось,
Ты ведь тоже призрак, только пониже званием,
Стань напротив солнца -- от тебя тени нет,
Тщетны попытки отразиться в овальном
Зеркале, и ты не помнишь своего имени.
Ты всего лишь греза, и нет в том твоей вины,
Нежная фантазия, сладкая пена ада
Спящей в чужих объятиях женщины:
Скучно ей, хочется большего от разврата. |
|
|