| |
[May. 2nd, 2021|02:08 am] |
В небе, конечно, синица, так будь в руке
Журавлем -- деревянным, с шеей жирафа схожим,
Небо клонится к берегу, рыба плывет в челноке,
Многорукая девочка просит о чем-то прохожих,
Я помню, так же мама меня забыла
В лапах рассвета, спрыснутых кислотой,
Люди звонили в партию, в спортлото,
В колокола часовенка нам звонила,
В детстве гораздо ярче твои цвета,
Отчетливей очертанья и песни слаще,
Пусть мы теперь не те, пусть даже ты не та,
Пусть не игрушечной будешь, а настоящей,
Я тебя не оставлю, не отступлюсь,
Взгляд твоих страшных глаз, в пустоту открытый,
Встречу, верну ноги топи, а тулово тополю,
Руки корягам с гор, мы сойдем с горы той,
Там, где овраг, безвидных огней провал,
Наших товарищей, тоже не нужных людям,
Дальше твой сумрак расплавленным оловом,
Серый, как волк, а там и его не будет. |
|
|
| |
[May. 2nd, 2021|12:43 pm] |
Воеводский хотел походить на д'Артаньяна, а был похож
на Снусмумрика. Я знала многих людей, которые хотели
быть похожими на Снусмумрика, а на самом деле походили
на хлопотливую белочку, даже бурундучка или, допустим,
на муравейник. Не все они умерли, многие продолжают.
Знакомым Туве Янсон невероятно повезло: даже если ты
похож на кусок весенней слякоти, все равно сможешь стать
Хемулем, Моррой или, на худой конец, Филифьонкой, эта
возможность заключена в каждом. Правда, они все умерли,
но это не беда, никто ведь не скажет, что исчезли все
Филифьонки. Люди, которые собираются стать Богом,
чаще всего похожи на хемулей, но, кажется, ни один
хемуль этого не хотел. Удивительно, до чего по-разному
человек прочитывает себя сам -- и его прочитывают. |
|
|