[Recent Entries][Archive][Friends][User Info]
March 14th, 2005
| March 14th, 2005 | |
|---|---|
| 01:07 am [Link] |
Кошки-мышки с подлецом Третьи сутки пылают зарницы: юзер gospodi (литератор Александр Шаталов) в своем ЖЖ обвинил меня сначала в том, что мою книгу написал не я, а кто-то другой (кто, он не уточнил, главное же запустить слушок), потом заявил, что в книге про Евгения Евтешенко я воспользовался интимной информацией, которую мне доверчивый Евтушенко когда-то изложил (меж тем никаких книг о Евтушенко я никогда не писал и не издавал) И, наконец, заявил не больше не меньше, что я был агентом КГБ. Сначала я наивно полагал, что достаточно просто ответить на его обвирнения обычном способ - разместить коммент к его постингу. Но тут выяснилось, что Шаталов мои ответы стирает, а свои инсинуцации время от времени (когда он обнаруживает по моей активности в ЖЖ, что я в сети) убирает под замок. Наконец, он включил меня в число юзеров, которым запрещено оставлять комменты в его журнале. Интересно почему? Одно из двух: либо Шаталов провокатор, отрабатывающий свой хлеб, и никакие дискуссии ему не нужны. Или же он изъеденный завистью неудачливый литератор. Я все-таки склоняюсь ко второму. В пользу этого предположения говорит то, что в соседнем постинге он просто исходит злобой по поводу того, что его в составе писательской делегации на взяли в Париж. За это он уничтожает и саму делегацию, и тех, кто ее сформировал, и вообще старшее поколение литераторов. Для желающих изучить первоисточники даю ссылки (пока он снова не навесил на свою клевету амбарный замок): http://www.livejournal.com/users/gospodi/1 http://www.livejournal.com/users/amalgin/1 Чтоб возражать подлецу, мне приходится теперь каждый раз открывать новый ЖЖ. Саша, это процедура несложная, уверяю Вас, я все равно буду отвечать Вам каждый раз, когда Вы будете писать обо мне заведомую ложь. |
| Time | Event |
| 01:16 pm [Link] |
Четвертые сутки пылают зарницы А.Шаталов продолжает следовать твердому правилу: каждый день выкладывает новую сплетню обо мне. Сегодня четвертый день и четвертая гадость. В первый день: Мальгин свою книгу написал не сам, а за него это сделали рабы. Во второй день: Мальгин написал книгу о Евтушенко с гадкими интимными подробностями. В третий день: Мальгин в прошлом агент КГБ, доносивший на писателей. В четвертый день: Мальгин пробрался жить в писательский дом, не имея на то никаких прав. Что день грядущий нам готовит? Интересно, "Живой журнал" можно считать средством массовой публикации? Если можно, то я Шаталова пущу по миру. Потому что книг о Евтушенко я не писал, легко доказуемо, что книга "Советник президента" написана именно мной, а жил я не в "писательском доме", а в доме, где из 39 квартир 8 принадлежат писателям, причем квартиру свою не "получил", а купил. Труднее будет доказать насчет КГБ, но это не важно. Потому что в гражданских делах о защите чести и достоинства и в уголовных делах о клевете бремя доказывания лежит на ответчике. Т.е. на этом говнюке. Продолжайте, Саша, в том же духе. А кровь христианских младенцев я не пил? Если кому интересны подробности, отсылаю к журналу Шаталова: ~gospodi |
| Time | Event |
| 06:36 pm [Link] |
Загадочное приглашение Сегодня получил приглашение от странной организации "Вся Россия" (никогда про нее не слышал). Приглашают на какой-то конгресс международной организации газетного маркетинга в мае. Программа мероприятий - скучнейшие лекции. Но что меня больше всего заинтересовало, проходить это все будет неделю в той самой гостинице Bellagio, где, насколько я помню, разворачивается действие фильма "11 друзей Оушена" (насчет "12 друзей" не знаю, не смотрел). Для убедительности прикладывается буклет гостиницы с фотками. Точно она! Поехать что ли? Обычно я езжу на мероприятия в места, куда мог бы и сам отправиться как турист. Правда, эта "Вся Россия" подозрительная просит за это 3940 долларов. Но за неделю в неплохом месте, причем в лучшей гостинице города плюс три обеда и три ужина (почему не каждый день?), да еще и с авиабилетами... Лас Вегас, ёбтить... Стоит подумать. |
| Time | Event |
| 11:20 pm [Link] |
Бродский о Евтушенко (записано на пленку Соломоном Волковым) СВ: И все-таки, высылка, да еще такая срочная, в тот период была довольно-таки необычной акцией. Вы когда-нибудь пытались понять, что за ней стояло? ИБ: Вы знаете, я об этом не очень много думал, по правде сказать. Пытаться представить себе их резоны, их ход мысли - мне это совершенно неохота. Потому что направлять свое воображение по этому руслу просто не очень плодотворно. К тому же многого я не знал. Но кое-что я выяснил, когда приехал в Москву ставить эти самые визы. Вам будет интересно узнать. СВ: Я весь внимание... ИБ: Приезжаю я, значит, в Москву поставить эти самые визы и, когда я закруглился, раздается телефонный звонок от приятеля, который говорит: - Слушай, Евтушенко очень хочет тебя видеть. Он знает все, что произошло. А мне нужно в Москве убить часа два или три. Думаю: ладно, позвоню. Звоню Евтуху. Он: - Иосиф, я все знаю, не могли бы вы ко мне сейчас приехать? Я сажусь в такси, приезжаю к нему на Котельническую набережную, и он мне говорит: - Иосиф, слушай меня внимательно. В конце апреля я вернулся из Соединенных Штатов... (А я вам должен сказать, что как раз в это время я был в Армении. Помните, это же был год, когда отмечалось 50-летие создания Советского Союза? И каждый месяц специально презентовали какую-либо из республик, да? Так вот, для журнала "Костер", по заказу Леши Лифшица, я собирал армянский фольклор и переводил его на русский. Довольно замечательное время было, между прочим...) Так вот, Евтух говорит: - Такого-то числа в конце апреля вернулся я из поездки в Штаты и Канаду. И в аэропорту "Шереметьево" таможенники у меня арестовали багаж! Я говорю: -Так. - А в Канаде в меня бросали тухлыми яйцами националисты! (Ну все как полагается - опера!) Я говорю: -Так. - А в "Шереметьево" у меня арестовали багаж! Меня все это вывело из себя и я позвонил своему другу... (У них ведь, у московских, все друзья, да?) И Евтух продолжает: -...позвонил другу, которого я знал давно, еще с Хельсинкского фестиваля молодежи. Я про себя вычисляю, что это Андропов, естественно, но вслух этого не говорю, а спрашиваю: - Как друга-то зовут? - Я тебе этого сказать не могу! - Ну ладно, продолжай. И Евтушенко продолжает: "Я этому человеку говорю, что в Канаде меня украинские националисты сбрасывали со сцены! Я возвращаюсь домой - дома у меня арестовывают багаж! Я поэт! Существо ранимое, впечатлительное! Я могу что-нибудь такое написать - потом не оберешься хлопот! И вообще... нам надо повидаться! И этот человек мне говорит: ну приезжай! Я приезжаю к нему и говорю, что я существо ранимое и т.д. И этот человек обещает мне, что мой багаж будет освобожден. И тут, находясь у него в кабинете, я подумал, что раз уж я здесь разговариваю с ним о своих делах, то почему бы мне не поговорить о делах других людей?" (Что, вообще-то, является абсолютной ложью! Потому что Евтушенко - это человек, который не только не говорит о чужих делах - он о них просто не думает! Но это дело десятое, и я это вранье глотаю - потому что ну чего уж!) И Евтушенко якобы говорит этому человеку: - И вообще, как вы обращаетесь с поэтами! - А что? В чем дело? - Ну вот, например, Бродский... - А что такое? - Меня в Штатах спрашивали, что с ним происходит... - А чего вы волнуетесь? Бродский давным-давно подал заявление на выезд в Израиль, мы дали ему разрешение. И он сейчас либо в Израиле, либо по дороге туда. Во всяком случае, он уже вне нашей юрисдикции... И слыша таковые слова, Евтушенко будто бы восклицает: "Еб вашу мать!". Что является дополнительной ложью, потому что уж чего-чего, а в кабинете большого начальника он материться не стал бы. Ну, на это мне тоже плевать... Теперь слушайте, Соломон, внимательно, поскольку наступает то, что называется, мягко говоря, непоследовательностью. Евтушенко якобы говорит Андропову: - Коли вы уж приняли такое решение, то я прошу вас, поскольку он поэт, а следовательно, существо ранимое, впечатлительное - а я знаю, как вы обращаетесь с бедными евреями... (Что уж полное вранье! То есть этого он не мог бы сказать!) -...я прошу вас - постарайтесь избавить Бродского от бюрократической волокиты и всяких неприятностей, сопряженных с выездом. И будто бы этот человек ему пообещал об этом позаботиться. Что, в общем, является абсолютным, полным бредом! Потому что если Андропов сказал Евтуху, что я по дороге в Израиль или уже в Израиле и, следовательно, не в их юрисдикции, то это значит, что дело уже сделано. И для просьб время прошло. И никаких советов Андропову давать уже не надо - уже поздно, да? Тем не менее я это все выслушиваю, не моргнув глазом. И говорю: - Ну, Женя, спасибо. Тут Евтушенко говорит: - Иосиф, они там понимают, что ты ни в какой Израиль не поедешь. А поедешь, наверное, либо в Англию, либо в Штаты. Но коли ты поедешь в Штаты - не хорони себя в провинции. Поселись где-нибудь на побережье. И за выступления ты должен просить столько-то... Я говорю: - Спасибо, Женя, за совет, за информацию. А теперь - до свидания. Евтух говорит: - Смотри на это как на длинное путешествие... (Ну такая хемингуэевщина идет...) - Ладно, я посмотрю, как мне к этому относиться... И он подходит ко мне и собирается поцеловать. Тут я говорю: - Нет, Женя. За информацию - спасибо, а вот с этим, знаешь, не надо, обойдемся без этого. И ухожу. Но чего я понимаю? Что когда Евтушенко вернулся из поездки по Штатам, то его вызвали в КГБ в качестве референта по моему вопросу. И он изложил им свои соображения. И я от всей души надеюсь, что он действительно посоветовал им упростить процедуру. И я надеюсь, что моя высылка произошла не по его инициативе. Надеюсь, что это не ему пришло в голову. Потому что в качестве консультанта - он, конечно, там был. Но вот чего я не понимаю - то есть понимаю, но по-человечески все-таки не понимаю - это почему Евтушенко мне не дал знать обо всем тотчас? Поскольку знать-то он мне мог дать обо всем уже в конце апреля. Но, видимо, его попросили мне об этом не говорить. Хотя в Москве, когда я туда приехал за визами, это уже было более или менее известно. СВ: Почему вы так думаете? ИБ: Потому что такая история там произошла. Ловлю я такси около телеграфа, как вдруг откуда-то из-за угла выныривает поэт Винокуров. - Ой, Иосиф! - Здравствуйте, Евгений Михайлович. - Я слышал, вы в Америку едете? - А от кого вы слышали? - Да это неважно! У меня в Америке родственник живет, Наврозов его зовут. Когда туда приедете, передайте ему от меня привет! И тут я в первый и в последний раз в своей жизни позволил себе нечто вроде гражданского возмущения. Я говорю Винокурову: - Евгений Михайлович, на вашем месте мне было бы стыдно говорить такое! Тут появилось такси. И я в него сел. Или он в него сел, уж не помню. Вот что произошло. И вот почему я думаю, что в Союзе писателей уже все знали. Потому что подобные акции обыкновенно происходили с ведома и содействия Союза писателей. СВ: Я думаю, это все зафиксировано в соответствующих документах и протоколах, и они рано или поздно всплывут на свет. Но с другой стороны, в подобных щекотливых ситуациях многое на бумаге не фиксируется. И исчезает навсегда... ИБ: Между прочим, эту историю с Евтушенко я вам первому рассказываю, как бы это сказать, for the record. СВ: А как дальше развивались ваши отношения с Евтушенко? ИБ: Дело в том, что у этой истории были еще и некоторые последствия. Когда я только приехал в Америку, меня пригласили выступить в Куинс-колледже. Причем инициатива эта принадлежала не славянскому департаменту, а департаменту сравнительного литературоведения. Потому что глава этого департамента, поэт Пол Цвайг, читал меня когда-то в переводах на французский. А славянский департамент - куда же им было деваться... И мы приехали - мой переводчик Джордж Клайн и я - сидим на сцене, а представляет нас почтенной публике глава славянского департамента Берт Тодд. А он был самый большой друг Евтуха, такое американское alter ego Евтуха. Во всех отношениях. И вот Берт Тодд говорит обо мне: "Вот каким-то странным образом этот человек появился в Соединенных Штатах..." То есть гонит всю эту чернуху. Я думаю: ну ладно. Потом читаю стихи. Все нормально. "Нормальный успех, стандартный успех" - кто это говорил? После этого на коктейль-парти ко мне подходит Берт Тодд: - Я большой приятель Жени Евтушенко. - Ну вы знаете, Берт, приятель ваш говнецо, да и от вас воняет! И пересказал ему в двух или трех словах всю эту московскую историю. И забыл об этом. Проходит некоторое время. Я живу в Нью-Йорке, преподаю, между прочим, в Куинс-колледже. Утром раздается телефонный звонок, человек говорит: - Иосиф, здравствуй! - Это кто говорит? - Ты уже забыл звук моего голоса?! Это Евтушенко! Мне хотелось бы с тобой поговорить! Я говорю: - Знаешь, Женя, в следующие три дня я не смогу - улетаю в Бостон. А вот когда вернусь... Через три дня Евтушенко звонит и мы договариваемся встретиться у него в гостинице, где-то около Коламбус Серкл. Подъезжаю я на такси, смотрю - Евтух идет к гостинице. Замечательное зрелище вообще-то. Театр одного актера! На нем то ли лиловый, то ли розовый пиджак из джинсы, на груди фотоаппарат, на голове большая голубая кепка, а в обеих руках по пакету. Мальчик откуда-то из Джорджии приехал в большой город! Но, главное, это все на публику! Ну это неважно... Входим мы в лифт, я помогаю ему с этими пакетами. В номере я его спрашиваю: - Ну чего ты меня хотел видеть? - Вот, Иосиф, люди здесь, которые раньше работали на мой имидж, теперь начинают работать против моего имиджа. Что ты думаешь о статье Роберта Конквеста в "Нью-Йорк Тайме"? А я таких статей не читаю и говорю: - Не читал, понятия не имею. Но Евтушенко продолжает жаловаться: - Я в жутко сложном положении. В Москве Максимов меня спрашивает, получил ли я уже звание подполковника КГБ, а сталинисты заявляют, что еще увидят меня с бубновым тузом между лопаток. Я ему на это говорю: - Ну, Женя, в конце концов, эти проблемы - это твои проблемы, ты сам виноват. Ты - как подводная лодка: один отсек пробьют... Ну такие тонкости до него не доходят. Он продолжает рассказывать как они там в Москве затеяли издавать журнал "Мастерская" или "Лестница", я уж не помню, как он там назывался, - и уж сам Брежнев дал "добро", а потом все застопорилось. Я ему: - Меня, Женя, эти тайны мадридского двора совершенно не интересуют, поскольку для меня все это неактуально, как ты сам понимаешь... Тут Евтух меняет пластинку: - А помнишь, Иосиф, как в Москве, когда мы с тобой прощались, ты подошел ко мне и меня поцеловал? - Ну, Женя, я вообще-то все хорошо помню. И если говорить о том, кто кого собирался поцеловать... И тут он вскакивает, всплескивает руками и начинается такой нормальный Федор Михайлович Достоевский: - Как! Как ты мог это сказать: кто кого собирался поцеловать! Мне страшно за твою душу! - Ну, Женя, о своей душе я как-нибудь позабочусь. Или Бог позаботится. А ты уж уволь... Тут Евтушенко говорит: - Слушай, ты рассказал Берту Тодду о нашем московском разговоре... Уверяю тебя, ты меня неправильно понял! - Ну если я тебя понял неправильно, то скажи, как звали человека, с которым ты обо мне разговаривал в апреле 1972 года? - Я не могу тебе этого сказать! - Хочешь, на улицу выйдем? На улице скажешь? -Нет, не могу. - Чего ж я тебя неправильно понял? Ладно, Женя, давай оставим эту тему... - Слушай, Иосиф! Сейчас за мной зайдет Берт и мы пойдем обедать в китайский ресторан. Там будут мои друзья и я хочу, чтобы ты ради своей души сказал Берту, что ты все-таки меня неправильно понял! - Знаешь, Женя, не столько ради моей души, но для того, чтобы в мире было меньше говна... почему бы и нет? Поскольку мне это все равно... Мы все спускаемся в ресторан, садимся и Евтушенко начинает меня подталкивать: -Ну начинай! Это уж полный театр! Я говорю: - Ну, Женя, как же я начну? Ты уж как-нибудь наведи! - Я не знаю, как навести! Ладно, я стучу вилкой по стакану и говорю: - Дамы и господа! Берт, помнишь наш с тобой разговор про Женино участие в моем отъезде? А он тупой еще, этот Тодд, помимо всего прочего. Он говорит: "Какой разговор?" Ну тут я опять все вкратце пересказываю. И добавляю: - Вполне возможно, что произошло недоразумение. Что я тогда в Москве Женю неправильно понял. А теперь, дамы и господа, приятного аппетита, но я, к сожалению, должен исчезнуть. (А меня, действительно, ждала приятельница.) Встаю, собираюсь уходить. Тут Евтух хватает меня за рукав: - Иосиф, я слышал, ты родителей пытаешься пригласить в гости? - Да, представь себе. А ты откуда знаешь? - Ну это неважно, откуда я знаю.. Я посмотрю, чем я смогу помочь... - Буду тебе очень признателен. И ухожу. Но и на этом история не кончается! Проходит год или полтора, и до меня из Москвы доходят разговоры, что Кома Иванов публично дал Евтуху в глаз. Потому что Евтух в Москве трепался о том, что в Нью-Йорке к нему в отель прибежал этот подонок Бродский и стал умолять помочь его родителям уехать в Штаты. Но он, Евтушенко, предателям Родины не помогает. Что-то в таком роде. За что и получил в глаз! |
| Time | Event |
| 11:56 pm [Link] |
Никто не знает, кто на "Маяке" делает книжные обзоры? А то вчерась некто меня там хвалил, причем так очень лично хвалил ("Скажу сразу", "мне показалось", "напомнил мне"), но нигде не представился. Кто ж это мог быть? Я б хотя б спасибо сказал, как вежливый человек. http://www.radiomayak.ru/schedules/1062 |
| Previous Day | 2005/03/14 [Archive] |
Next Day |