«Не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок, нельзя сказать, чтоб стар, однако же и не так чтобы слишком молод». Хотя выражение «человек без свойств» принадлежит Роберту Музилю, именно наш Николай Гоголь впервые нарисовал портрет такого человека – Павла Чичикова.

Задолго до возникновения формулы «Партия Жуликов и Воров» Гоголь описал типичного функционера этой несуществующей партии. Дело в том, что безликость главного героя «Мертвых душ» напрямую была связана с его профессиональной деятельностью: как мы помним, Павел Иванович был ловким авантюристом, который нашел лазейку в законодательстве и намеревался сквозь эту брешь запустить свои загребущие лапки в государственную казну. При таком раскладе особые приметы нашему антигерою ничуть не помогли и только бы помешали. Яркая зазывная витрина необходима лишь легальному магазину; лавочке скупщика краденого она без надобности...

Человек, сидящий на ветке исполнительной власти, или, тем паче, народный избранник – явление принципиально иного порядка, тут без витрины не обойтись никак. «Начальство надо знать в лицо!» – восклицал герой советской комедии и, конечно, был прав. Для людей, которые (в силу различных обстоятельств) оказались у властного кормила, человеческое лицо вкупе с приложенными к нему свойствами натуры являются таким же важным атрибутом профессии, как, например, автомат «томпсон» у чикагского гангстера времен «сухого закона» или визгливый голос у сегодняшнего попрошайки в электричке («сами-мы-не-местные!»). Вот только с яркостью и узнаваемостью у саратовского губернского начальства образца 2012 года не очень складывается. Или, точнее, не складывается вовсе.

Предыдущий губернатор Саратовщины Павел Ипатов демонстрировал местной публике целый букет ярких свойств

Предыдущий губернатор Саратовщины Павел Ипатов был похож на гоголевского Чичикова только именем; в остальном же все шесть лет своего правления он демонстрировал местной публике целый букет ярких свойств. Не было счастья, да несчастье помогло: среди однопартийцев губернатора было больше закадычных врагов, чем заклятых друзей. Благодаря журналюгам-разоблачителям, получавшим щедрый приварок из околопартийной кассы, мы знали о Павле Леонидовиче, кажется, абсолютно все. Даже то, что знать не стремились, – от длины волос на ушах до цвета штиблет.

Мы знали, что он носил моднейшее полосатое исподнее, любил хорошие костюмы и изысканный парфюм, а отпуска проводил на теплых морях, катаясь на белоснежных яхтах. Мы знали, куда были пристроены губернаторские дети, мы знали, что губернаторская жена-блондинка по доброте душевной потакала местным графоманам, а те, охочие до спонсорских грантов, таскали бедняжку-блондинку с собой, на свои мелкие тусовки, словно хитрый шарманщик ручную обезьянку...

Наконец, Павел Леонидович, к радости партбольшинства, освободил губернаторское кресло и – вместе со своей благородной сединой, яхтами, бальзаковской блондинкой, парфюмом и уже фольклорными полосатыми труселями – канул в Лету.

С такими характеристиками Валерию Васильевичу не губернатором надо работать, а шпионом в тылу врага

И много ли мы, простите, знаем о его преемнике, народном Валерии Радаеве? Ровно столько, сколько о Радаеве-спикере. То есть ни-че-го. Пять с половиной строчек в официальном релизе, а вокруг огромнейший пробел, пустыня, джеклондоновское белое безмолвие. Жена и дети? Ноль информации (темные и страшноватые слухи – не в счет). Лицо? Обыкновенное, никакое, на миг отвернулся – и сразу забыл. Фамилия? Простая русская, а впрочем, может быть, и простая чеченская (типа Радуева или Дудаева). Костюмы – то ли от фабрики «Большевичка», то ли от маэстро Пьера Секонд-хенда, не разобрать. Голос – не высокий и не низкий, любимые словечки – отсутствуют, характер – нордический стойкий, любимый поэт – Путин (или Пушкин? ладно, пусть будут оба), хобби – поездка по районам и неуклонная забота о благосостоянии трудящихся...

С такими характеристиками Валерию Васильевичу не губернатором надо работать, а шпионом в тылу врага. Впрочем, у нас во власти все, за редчайшим исключением (заслуженный юрист-астронавт из трех букв), – готовые кандидаты для службы в разведке. Хоть сейчас вручай им фальшивый паспорт и отправляй с тайной миссией в Лиссабон или Гонконг. Чем славен спикер облдумы Капкаев? Только тем, что отдаленно похож на американского актера Лесли Нильсена (наблюдение М. Деришева). Чем знаменита министр Бриленок? Только активным участием в последней Олимпиаде (ну на правах зрителя, конечно). Чем Канчер отличается от Моисеева? Только тем, что один перемещается строго по диагонали, а другой ходит буквой «Г». Узнает ли хоть кто-нибудь вице-губернатора Фадеева в лицо, если Фадеев, как булгаковский Абадонна, вдруг снимет очки? Останется ли у него вообще хоть какое-нибудь лицо? Вопрос некорректный, ответа не будет, приз остается у знатоков.

Прежде чем глубокомысленно толковать об «имидже власти», неплохо бы вспомнить, что слово «имидж» (image) переводится как «образ», и даже самый опытный имиджмейкер не в силах декорировать то, чего нет. Бублик можно облагородить, дырку от бублика – нет. Психологам известно, что сенсорный голод так же вреден для человеческого организма, как и голод физический. А вы думаете отчего президент страны сегодня совершает поступки, которые выглядят скорее рискованными, чем продуманными (типа полета на дельтаплане во главе журавлиного клина)? Бывают случаи, когда даже отрицательный результат предпочтительнее нулевого.

Что ж, могу дать несколько практических советов по части имиджа. Саратовская областная дума реально бы выиграла, если бы спикер Капкаев порадовал всех парочкой внезапных акробатических трюков – в духе того же Лесли Нильсена из «Голого пистолета». Или, допустим, депутат Линдигрин добавила бы свежую струю в работу думского комитета по культуре, если бы перекрасилась однажды не из брюнетки в блондинку (и потом обратно и тривиально – из блондинки в брюнетку), а во что-то невообразимо и ярко зеленое, как Ипполит Матвеевич Воробьянинов, хвативший контрабандного средства «Титаник». А какое оживление в работу правительства внесла бы, скажем, культур-министр Краснощекова, если бы вдруг публично объявила о том, что она-де, подобно героине Стивена Кинга, обладает сверхъестественным даром пирокинеза (то есть возможностью поджигать объекты силой мысли, на расстоянии)!..

Цирк? Пусть будет хотя бы цирк. От нашей власти давно не ждут чудес, но от мертвящего однообразия, замешанного на унылой рутине, скоро всех уже реально затошнит. Если лицо губернской власти – лицо неподвижного гипсового манекена, то даже самый преданный электорат однажды не выдержит пытки однообразием и изберет во власть что-нибудь поживее. Например, коммодского варана: понятно, что нынешняя рептилия в разы мельче настоящего доисторического динозавра, но, по крайней мере, она любопытней, чем вечно улыбчивый и пустой внутри пластмассовый пупс.