| ода шотландскому самогону |
[Jun. 23rd, 2010|03:45 pm] |
Некоторое время назад
ресторан "Болоньезе" объявил конкурс стихотворений о пользе и вреде алкоголизма для жизни. И призом - бутылку виски.
http://serjant-tom.livejournal.com/42653.html
ivand
Короткая поэма, пропагандирующая пьянство
1.
В пьянстве вообще приятного мало.
Утро. Безрадостная картина:
Руки дрожат, и рожа белее мела,
Или – чтобы поняли в Москве – кокаина.
Небо кажется клетчатым
(Так, бывает, томат,
Взглянув на бутылку с кетчупом,
Понимает: там ад).
Разум кланяется, убывает,
Прощается, да, и не особенно нежно.
Но задумайтесь: раз шестнадцать порций не убивают,
Значит, это для чего-нибудь нужно.
Хочется все забыть, куда-нибудь лечь,
Короче – прочь, нажрался уже, как скот.
Но вот я вот слышал – в аду есть специальная печь
Для тех, кто не допивает скотч.
Короче, пьянству, конечно, бой, от пьянства, конечно, вред.
В этом сойдутся и глянцевый педераст, и щекастый единоросс.
Но вот я вот слышал – от человека, который вообще никогда не врет,
Как виски конкретно спас его один раз.
2.
Терпит бумага, жмется к строке строка,
Строки ласкают друг друга и теплится в них истома.
Хороший рассказ начинается издалека.
Этот рассказ - из подвалов Белого дома.
Дом не простой. В подвалах полно каких-то останков.
Обходи его стороной – там творится всякая жуть.
Говорят, когда был порядок, при Ельцине, в дом регулярно стреляли из танков,
Чтобы хоть как-то его обитателей удержать.
Говорят, там, у самого дна, где тьма,
Нефтяные реки и лифт до ада, -
Ну, неприятно, в общем, весьма, -
Пристанище тайное людоеда.
Там, в каверне каверн, в утробе утроб,
Чтобы ночью бодрствовать, ранним утром
Желтолицый Некто ложится в хрустальный гроб, -
Принесло же с болот балтийских недобрым ветром.
Этот Некто выше земного суда, человечьих дрязг,
Страшно сказать, на что способен он, озверев.
Он, например, одному малышу чайной ложкою выел мозг,
И потом малыша назначил Президентом РФ.
Он умеет вести за собой, как Гаммельнский Крысолов,
Он овладевал гимнастками, тиграми и лосями.
Над пентаграммой склонившись, Максим Кононенко и Максим Соколов
Осанну ему поют писклявыми голосами.
И вот, говорят, когда над Манежкой смолкают звуки лезгинки,
И ночь опускает на город свой меховой покров,
Он вылетает на воздух, взлетает, летает, кружит легонько,
Чтобы рухнуть внезапно на жертву, и вырвать жилы, и выпить кровь.
Утром дворник-таджик заметает оставшиеся скорлупки.
Он привычный – другого бы вырвало, зашатало, -
А этот просто почище вымоет руки,
Да пробормочет под нос по-своему про Шайтана.
3.
И вот, значит, как-то раз мой друг, ну, допустим, Стас,
Шел часа в четыре утра и бухой при том.
(Это уже рассказ про то, как виски от смерти спас.)
Допустим, из «Голден Доллс». Допустим, в «Шестнадцать тонн».
Жарко в Москве, как будто на пляже.
Надоело Стасу смотреть, как Оксаны, Таньки и Дуньки, -
Украинские, то есть, почти цитата, девушки пляшут
И любовь продают за деньги.
Хотелось последнюю в тишине,
Посмотреть, как тают ледышки на дне стакана,
И домой, под бочок к жене,
Слушать, какая он, Стас, скотина.
Но с неба вдруг молния желто-серая
(Стас успел подумать – хуя себе здрасьте).
И в сонную вонзились артерию
Две костяных вертикали власти.
Перед глазами вся биография,
Если честно – довольно незамысловатая,
Что тут скажешь? Прощай, Эрэфия,
Пора уже в очередь за облачной ватою…
Но гость внезапно застыл, как Голем,
И к небу, как мячик, пущенный пыром.
Кровь, разбавленная алкоголем,
Согласно поверьям, вредна вампирам.
4.
Читатель утомился. Читателю некогда.
Из мозгов его к небесам – огонь.
В связи с чем мораль: если нравится здесь или просто эмигрировать некуда, -
Предохраняйтесь. То есть пейте шотландский самогон.
http://lj.rossia.org/users/lj_ivand/617169.html?#cutid1 |
|
|
