Хороша, конечно, ложка к обеду, но в силу объективных
обстоятельств диск оказался у меня после того, как
первая волна ажиотажа у fanbase прошла. С другой стороны,
судя по косвенным откликам на опросы популярности, интерес
к музыке, о которой идет речь, распространяется за пределами
группиз, строчащих панегирики в гостевые, поэтому почему
бы и нет...

Многие, вероятно помнят симпатичную израильскую певицу Ofra
Haza, мелькнувшую в европейских чартах в конце 80х годов.
Попала практически случайно, -- ее зацепила набиравшую силу волна
популярности "world beat". Певица, обладавшая сценическими
и вокальными данными, превосходящими весь дитер-боленовский
выводок, пала жертвой фантастически безмозглого музыкального
директора, и пропела весь альбом (не помню название) под
программируемую стучалку наподобии той, что используется на
дискотеках в сельских клубах нашего нечерноземья. Экзотический
восточный изумруд в оправе из жеваного картона.

Альбом Ольги Арефьевой с Ковчегом "А и Б" во многом напоминает
мне катастрофу Офры Хазы, но картина здесь еще более
безрадостная. Дело в том, что проекты Ольги Арефьевой
традиционно относились к той части русской музыки, которая
идет от слова и (в данном случае) вокала, а группа выполняет
хоть и важную, но все же функцию поддержки, какой бы могучей
она ни оказывалась. В данном же случае картонными оказались и
оправа, и изумруд. Начинается альбом с не лишенной шарма
заглавной песни, вогнанной кувалдой аранжировки в формат
радио-хита; заканчивается авторски-проникновенной "Мама-Мама",
вызывающей сильнейшее deja vu (от к/ф "Белорусский Вокзал" до
группы "Пятниzza"). По всей видимости, составители диска
следовали заветам барона фон Штирлица касательно того, что
запоминается только первое и последнее, поскольку, увы
запоминться здесь больше нечему. Ну разве что "Белый Шаман",
регги для офисного работника, ни разу не курившего конопли,
но знающего, что это контркультурно, как майка с Че Геварой.
В принципе говоря, совершено одно из самых тяжких преступлений,
автором и исполнителем, доселе ассоциировавшимся с путями
и тропами, лежащими в стороне от "формата" -- эта музыка насквозь
политкорректна, как советские ВИА 70х, во всем, от слов, до
музыки, до звука, до деталей звукорежиссуры. Я даже не могу
предъявить претензий в окучивании целевой хиппово-растаманско-
"эстетически" озабочнной аудитории театралов и созерцателей
нежных материй, ибо перед нами почти час материала, смастеренного
по лекалам самого кондового радиоформата. Это особенно пикантно
на фоне недавней коллизии Ольги Арефьевой с фунционерами
"Нашего Радио", смысл которой после прослушивания этого
альбома я потерял.
Но это еще не все. В конце основной программы нас поджидает
засада в виде трех кавер версий, вот где удивительный фонтан
откровений! Первый удар наносит изуродованная хвостенковская
"Орландина", со словами "моя смерть" вместо "Сатана" (принесенных,
как я понимаю, на алтарь модному ныне християнству наперекор
рифме и здравому смыслу). Те, кто останется стоять, получат
майковскую "Дрянь", которая в женском исполнении звучит
двусмысленно и (в плохом смысле) похабно, а затем шикарное
исполнение гершвиновской Summertime, проливающейся бальзамом
на шрамы на мозге, и проливающей свет на происходящее. Альбом
чудовищно плох. Фантастически плох. И это альбом эстрадной
певицы, возвращающейся на свою орбиту.

Tags: reviews

(5 comments | Leave a comment)