| Судьба Бармалея |
[Nov. 13th, 2005|07:49 pm] |
Иногда очень интересно: а как дальше сложилась жизнь у бывшего разбойника Бармалея?
«Как я рад, как я рад, что поеду в Ленинград!» - приплясывал ничего не подозревающий злодей, вынутый из желудка педагогического крокодила.
Как сложилась дальнейшая его судьба в городе на Неве? Действительно ли он, как и обещал, стал торговать пирогами на Сенном или Сытном рынке? Или же, перекрестившись из африканца в Мустафу или Сибгатуллу, мёл по утрам ленинградские дворы? А там война, блокада, и лучше про это не думать.
И как вообще ему жилось в пасмурном нашем раю, в просторе меж небом и Невой высотой в несколько десятков метров? Как оно вообще: от гамадрилов и крокодилов – и сразу в город высокой духовности? О том могли бы рассказать разве что нынешние афропетербуржцы, продавцы арбузов и строительные рабочие с фальшивой регистрацией, да не расскажут. Пожалуются, конечно, на скинхедов, сейчас без этого нельзя, а как на самом деле – ничего не скажут.
Прекраснейший из городов вообще страшно ревнив и придирчив к пришлецам. Легче уложить в койку пиковую графиню и старуху-процентщицу, чем добиться его благосклонности. О сколько их упало в эту бездну! То есть приехали, побродили по каналам и мостам, все страшно рады, везде всё пообещали, но тут же и забыли. Вот и бредёт бывший новый житель через месяц-другой под вечным дождём обратно на вокзал – на билет вроде бы хватает, а на постельное бельё – уже нет.
А на самом деле всё просто: въехал в город – сдай свою бывшую душу и получи новую. Как новобранец в армии. Новая душа будет сыроватая и не очень новая, но другой здесь не носят. Даже классику русской литературы укро-петербуржцу Гоголю пришлось это сделать. Кто не верит, может прочитать подряд, например, произведения «Сорочинская ярмарка» и «Невский проспект». Почувствуйте разницу, как говорили в прошлом веке.
Зато при выезде из города Петербурга (а те, кто сдал душу, уезжают из Петербурга только в Москву или за границу) вам всё отдадут обратно в целости и сохранности. И вот уже, одурев от счастья, вы, нарядившись в дорогие непрактичные одежды, скачете по мегагипермаркетам и педерастическим культпросветмероприятиям, и лишь иногда, проснувшись ночью, недоумеваете: и зачем же это я потерял столько бездарных лет в том подводном городе? Каким я был идиотом!
Ну и хуй с вами, до свидания.
А с настоящим Бармалеем было совсем не так – всё наврал тараканий царь Корней Иваныч.
В настоящей, а не той, в которой мы живём, жизни Бармалей был коренным петербуржцем (именно в честь его дедушки-домовладельца названа Бармалеева улица на Петроградской стороне). В конце гражданской войны он уплыл на одном пароходе с генералами Хлудовым и Чарнотой из Крыма в Турцию и там некоторое время скитался и голодал. Потом его занесло в Африку, где он начал разбойничать и по нужде людоедствовать, но всё равно страшно тосковал по родному городу.
Когда его там случайно встретила экспедиция из Ленинградского института этнографии, он не стал её грабить, а упал на землю и зарыдал: «Заберите, заберите меня домой! О я буду, я буду добрей! Пусть в Кресты, пусть в Скворцова-Степанова! О поребрик! О кура и греча!» Над ним сжалились, хотя в те времена это было не так просто.
В Ленинграде он быстро спился от счастья и положил начало династии бомжей (если присмотреться внимательно, все петербургские бомжи очень похожи между собой – это потому что они все родственники) и вскоре умер.
Он был настоящий петербуржец. Царствие ему небесное.
______________________
А потом сразу непосредственно после этой статьи в журнале собака.ру идут размышления Ксении Собчак о жизни. Сейчас нет под рукой, но я буду их неоднократно цитировать, потому что они действительно и по-настоящему прекрасны. |
|
|